Праведник ежедневно может падать седмижды, если не делом, то словом или помышлением или зрением, или слухом и подобными; только, по словам св. Епифания, грехи праведных — грехи уст; а грехи грешных — грехи всего тела. Св. Давид, согрешив, каялся, исповедовался Богу и благодарил Господа за то, что его, согрешившего, не предал смерти… Мы маловерные и малодушные… не подражаем св. Давиду, а, будучи наказуемы за грехи наши, ропщем на Бога и людей, и обвиняя всех и все, вместо того, чтобы смиряться и приносить искреннее раскаяние в своей греховной жизни и постараться исправиться или… хоть не роптать, не обвинять других, что терпим болезнь или бедствие достойно и праведно"[661]. По словам иеросхимонаха Амвросия, христианин должен постоянно, всю свою жизнь, каяться в грехах, даже и в тех, в которых он исповедовался[662]. Только плотские грехи старец советует не вспоминать после раскаяния пред духовником, а всегда только помнить свою греховность и вообще считать себя грешным и неоплатным должником пред Господом[663]. Кто чистосердечно раскаивался и приносил плоды достойные покаяния, о таковых старец Амвросий пишет, что они "сподобятся быть внутри райской ограды; и последние не должны лишиться лицезрения Христова"[664].
Сожалея о тех, которые упорно не хотят каяться, старец говорит: "В ад только пойдут те, которые от гордости не захотят принести покаяния"[665]. Христианские души, пока добровольно предаются сластолюбию и другим телесным страстям, бывают подобны скотским яслям, заботятся только о корме и питании и ином телесном угождении; а когда обратятся к Богу с искрением покаянием и будут заботиться о воздержании и проводить жизнь благочестивую, тогда уподобятся небесному вместилищу, в котором обитает невместимый небесами Христос Бог[666].
Тем, которые всю свою жизнь провели в пороках и грехах и, наконец, осознали бездну своих падений, старец советует не отчаиваться, но "благодушно простираться к покаянию и смирению, подражая мытарю, который, видя во всем свою неисправность, взывал ко Господу: "Боже, милостив буди мне грешнику"[667]. "Во всяком грехе человек может покаяться, имея твердое намерение вперед на то же не возвращаться и таким образом получить прощение и милость от Бога"[668]. "Многие святые утверждают, что и Иуда получил бы прощение, если бы решился приносить покаяние подобно верховному апостолу Петру, трижды отрекшемуся Христа, но чрез сие (покаяние) получившему не только прощение своего греха, но и прежнее апостольское достоинство… Евангелие тем начинает и оканчивается: покайтеся!"[669]
Покаяние только тогда будет истинным, когда человек осознает свой грех, возненавидит его, постарается не повторять его и получить прощение через исповедь. В то же время он должен смиренно сознавать, что своими грехами он оскорбил Бога и достоин всякого наказания, которое может выразиться во внешних скорбных обстоятельствах жизни. По этому поводу старец Амвросий пишет: "чтобы удобнее было получить прощение своих согрешений, нужно прежде всего обратиться к смиренному самоукорению и возложить вину на себя, а не на других"[670]. Смиренное покаяние изглаживает все грехи, оно привлекает милость Божию к кающемуся грешнику. Какими бы добродетелями ни обладал христианин, он ничто в глазах Божиих, если в нем нет смирения, ибо Господь ублажает прежде всего нищих духом, ублажает смиренных сердцем, алчущих и жаждущих правды. Он обещает покой тем, кто вслед Его идет, подражая ему не только в послушании, но и в кротости и смирении.
О смирении
Смирение является признаком истинного христианина; оно должно лежать в основе всех его действий и поступков. Только при этом условии человек может избежать зла и приобрести душевный покои. "Чем себя умерять в своих действиях? — пишет старец в одном из писем. — Смирением, самоукорением и страхом Божиим, памятуя всегда слово псаломское, чтобы уклоняться прежде от зла, а потом уже стараться сотворить благо"[671].
На пути нравственного совершенствования внимание христианина, по учению старца Амвросия, должно быть обращено на очищение своего сердца, как это видно из его писем: "Господь более взирает на сердце и приобретение смирения, нежели на лицо или внешнее делание человека, хотя от здоровых телесно и это требуется… (но) смириться же потребно и полезно и необходимо всем — как крепким, так и, особенно, слабосильным. Смирение может заменять внешние труды. А без смирения и большие подвиги не могут приносить пользы"[672]. Даже если христианин пребывает постоянно молитве, но не имеет в своей душе смирения, то и тогда он не будет свободен от вражиих нападений.
Своим духовным детям, которые часто подвергались вражиим нападениям, иеросхимонах Амвросий писал: "Вымолиться любите, а смирения, потребного для сего, должно быть, не стяжали. И выходит, что молитвой вы врага только раздразнили; а не имея нужного смирения, не имеете против него потребного оружия"[673]. Старец советует всем находящимся в искушении прибегать "к твердыне смирения, которая для хищников неприступна"[674].
Немощным телом, но совершившим много грехов иеросхимонах Амвросий советует самое наилучшее средство ко спасению — это "прибегать к самоукорению и смирению и в неприятных случаях более обвинять себя, а не других"[675]. "Телесные подвиги и труды, — пишет старец, — требуются только от крепких телом; немощным же более полезно смирение с благодарением"[676].
Само богоугождение также достигается только смирением. "Если хочешь угодить Господу, — поучает старец в одном из писем, — то знай, что нельзя Ему угодить безрассудством, упорством и ропотом на всех, даже на Самого Господа, а должно угождать Ему смирением, смиренным покаянием, покорностью и рассуждением, — или же, если кто сам не может рассудить здраво, то послушанием тому, к кому относится"[677], а "корень всему злу — самость и упрямство… нужно всячески постараться вырвать этот злой корень смирением и послушанием, подражая Самому Господу, Который смирился до рабия зрака и послушлив был до смерти крестной и распятия"[678].
При искреннем смирении рождается правильный образ мыслей. Об этом старец Амвросий говорит: "Если бывместо самомнения хоть мало бы мы приблизились к смирению, самоукорению и к недоверию к своему сердцу (потому что оно еще не очищено), тогда бы иначе стали думать и иначе говорить, особенно тогда, когда должно осторожно говорить и с рассуждением, и с бережением себя и других. Чтобы сказать разом все, повторяю слова Писания: "Аще кто мнится верен быти в вас и не обуздывает языка своего, но льстит сердце свое, сего суетна есть вера" (Иак. 1, 26)[679].
Восхваляя смирение и считая его основанием всякой добродетели, иеросхимонах Амвросий строго осуждает порок, противоположный смирению, — гордость. Старец считает, что "гордость и самонадеянность вреднее прелюбодейства и убийства. Последние привели пророка (Давида) к смирению и раскаянию, первые довели его до падения"[680]. Желая объяснить, что значит самоукорение, старец пишет: "Самоукорение — это есть во всяком неприятном, скорбном случае и обстоятельстве должно возлагать вину на себя, а не на других"[681].
Если человек не имеет смирения, то он не должен оправдывать себя тем, что не может приобрести эту добродетель из-за определенной обстановки и окружающих его людей. "Оставь обманчивую мысль, — пишет иеросхимонах Амвросия, — что ты в отдаленном месте будешь смиряться и будешь переносить всякое попрание и уничижение; а лучше смирись в настоящее время… где живем, и считай себя мысленно под ногами всех, то есть считай себя достойною всякого попрания и уничижения и досаждения… Смирение и терпение на все — победа содействием Божиим"[682].
662
К мон., в. 2, п. 376, стр. 93. Но, вероятно, в этом случае старец не имел в виду, что исповеданные грехи следует вновь повторять на исповеди. Каяться — в смысле сокрушаться.