— Приготовить корпусные тараны, — приказал Кровавый Вой, собирая волосы в пучок на затылке. — Сделаем все, как полагается.
Следом он вновь прикрутил шлем к горжету.
Пока Отгар отдавал распоряжения, Йорин вернулся к своей свите. Вместе они направились к выходу с мостика.
Булвайф, хускарл[24] Кровавого Воя, подошел к ярлу.
— Думаешь, они точно все рассчитали? — спросил он.
Выражение лица Йорина скрывала личина шлема — смертная маска в виде волчьей морды, такая же черная, как его грива. Ее пересекали полосы засохшей крови в палец толщиной.
— Есть лишь один способ проверить, — ответил он, шагая к траволатору, который вел в недра «Хаука».
Имперские капитаны на горьком опыте узнали, насколько хороши щиты звездолетов с верфей Дулана. Как предполагали адепты Механикум, на кораблях фаашей использовались системы, схожие с имперскими генераторами пустотных заслонов. Но чтобы преодолеть «Эгиду», требовались пугающие объемы энергии, к тому же сбитые слои имели неприятную привычку быстро восстанавливаться. Включаясь вновь, энергетические поля разрывали на куски торпеды с абордажными партиями, не успевшие вонзиться в корпуса. Волки вынуждены были полностью уничтожать оборудование врагов, что приводило к росту потерь, громадному перерасходу боеприпасов и невозможности собирать разведданные, крайне необходимые стратегам.
Механизированные скарабинеры доставляли столько же проблем. Облаченные в силовую броню со встроенными реакторами, они располагали личными щитами. Чтобы уничтожить такого противника, требовалось беспощадно и неотступно бить его в область хребта с имплантированными генераторами. Дистанционное оружие заметно хуже справлялось с подобной задачей, нежели силовые клинки. Поэтому, когда фронтовые части Имперской Армии потерпели несколько разгромных поражений кряду, завершить Дуланскую кампанию поручили Шестому легиону. Только они, Адептус Астартес, обладали огневой мощью, живучестью и, самое главное, складом ума, необходимым для эффективной борьбы с подобными врагами. Правда, в первые месяцы боев даже Волки Фенриса порой терялись при столкновении с незнакомым археотеком. Понадобилось быстро разработать новые тактики, и некоторые из них затем пришлось долго оттачивать.
Йорин не думал об этом, когда входил в десантный отсек «Хаука», находившийся в нескольких сотнях метрах ниже командного мостика. Он не хотел забивать себе голову мыслями о факторах, большую часть которых уже не мог изменить.
— Хъя, ярл! — закричали воины, приветствуя его; в их голосах, проходящих через вокс-динамики, звучало едва сдерживаемое стремление убивать.
Кровавый Вой коротко кивнул им, проталкиваясь в авангард штурмовой группы. В руках он держал силовой топор. Из-за тесноты легионеры сталкивались доспехами в отсеке, освещенном только красными трубками аварийных люменов. Его потолок был усилен контрфорсами, в стенах имелись адамантиевые ребра жесткости. И то и другое сейчас пригодится.
Булвайф, присев рядом с ярлом, уперся в пол латной перчаткой. Бойцы вокруг них также встали на изготовку в позах бегунов перед стартом.
— Чувствую, мы на подходе! — прорычал воин.
То же самое ощущал Йорин, который стоял, расставив ноги и держа топор одной рукой.
— Я приказал ему сближаться быстро.
Из-под шлема Булвайфа донесся глухой смешок:
— Может, он все-таки наловчился.
Ярл ничего не ответил. Пол завибрировал, послышался ритмичный грохот, говорящий о нагрузке на корпус. Впереди затряслась дальняя стена отсека — круто наклоненная, с двумя макропоршнями по бокам. В сумраке замигали предупредительные сигналы, что развеселило бойцов в первых рядах.
Почувствовав, как заработало вторичное сердце, Кровавый Вой наконец пригнулся. Его кровь быстрее побежала по жилам, зрачки расширились, рука крепче сжала топор.
— Час пришел, — неслышно произнес он, вспоминая кличи прежних битв, вкус крови и горячку сражений, чистоту убийств на неустойчивых льдинах. — Теперь, враг мой, да откроются врата Хель.
Отгар действительно приближался быстро. «Хаук» как минимум не уступал дуланскому эсминцу в проворстве и на полном ходу мчался за его ускользающей тенью. До точки Мандевилля оставались считаные минуты пути, и добыча явно рассчитывала уйти в варп-прыжок.
Пустое пространство между стремительными кораблями заполнили лазерные лучи. Когда щиты отводили их в сторону, от соударений по обшивке пробегали круговые волны деформации. Вражеский космолет резко повернул влево, выпуская струи плазмы из сопел, но перехватчик Отгара, увеличив скорость, вновь сократил разрыв.
— Всю мощность на двигатели! — приказал командир, пока мостик раскачивался вокруг него. — Задействовать корпусные тараны и не отставать.
Щиты звездолета фаашей были слишком прочными для орудий «Хаука». В ходе кампании выяснилось, что для надежного уничтожения в дистанционном бою кораблей воинской касты Дулана требуется огневая мощь эсминца, но легионные космолеты такого класса просто не могли навестись на столь резвые цели.
Впрочем, щиты «Эгида» не были непробиваемыми. Достаточно массивный объект, движущийся с необходимой скоростью и по точно рассчитанной траектории, имел шанс преодолеть их. В теории.
— Процесс запуска начался, — отрапортовал Ингольд, магистр дозора.
— Курс введен, — сообщила Аринн, офицер навигации.
Отгар перевел взгляд с внутренних тактических дисплеев на верхние смотровые экраны. Вражеский эсминец, находящийся впереди и выше «Хаука», бомбардировал его щиты лазерным огнем. Неприятель двигался по спирали, все отчаяннее пытаясь избежать контакта с кораблем Волков.
Далеко снизу донесся громкий лязг, отозвавшийся в палубном покрытии. Корпусные тараны были готовы. Отгар лично следил за установкой этих громадных пробивных клешней, расположенных в двадцати метрах друг от друга. Их переоборудовали из абордажных захватов более крупных звездолетов. Между ними располагался широкий модуль герметизации, увешанный взрывчаткой, — стандартный выходной люк, вдоль обоих створчатых дверей которого установили мелта-заряды.
Ударный эсминец в последний раз попробовал уклониться от таранного маневра, резко опустив нос и заложив вираж вправо.
— Не уйдешь, — с кровожадным удовлетворением произнес Отгар. — Начали!
«Хаук» взмыл в тень своей добычи, завыли сигналы опасного сближения. Аринн мастерски вела перехватчик, повторяя каждое движение цели. Жужжали хроны, отсчитывая секунды до момента, когда враг сможет перейти в эфир. Время уже было на исходе.
— Даю наведение, — хладнокровно доложил Ингольд, фиксируя луч локатора на середине узкого днища эсминца. — Приготовиться к удару.
Мостик содрогнулся от сильнейшего толчка, смотровые экраны застлала пелена помех. По всей длине «Хаука» прокатились отголоски звука, похожего на скрежет когтей по железу, бронестекло иллюминаторов покрылось витой паутиной трещинок.
Несколько секунд оба корабля летели почти вплотную, их энергетические поля искрили и пронзительно скрипели, сталкиваясь между собой. «Хаук» безумно трясло, перехватчик удерживался на курсе лишь благодаря могучей тяге плазменных двигателей, работавших на пределе допустимого.
— Держаться! — прорычал Отгар, упираясь ногами в накренившуюся палубу.
Визг щитов не смолкал. Верхние уровни «Хаука» задрожали от взрывов, на нижние ярусы сошла лавина обломков. Двигатели исступленно взвыли на высокой ноте, словно придушенные, и по мостику разлетелись обожженные плазмой осколки иллюминатора.
— Держаться! — вновь крикнул Отгар, не обращая внимания на вой декомпрессии и лихорадочные попытки экипажа заделать дыру.
Тут же в уцелевших иллюминаторах вспыхнул неоновый свет, и перекрывшиеся щиты звездолетов отключились с резким хлопком. «Хаук», которого больше не сдерживал энергетический заслон «Эгиды», метнулся вверх и на полном ходу врезался в днище эсминца. Корпуса звездолетов столкнулись, пластины обшивки разошлись с металлическим скрежетом, вдоль всей линии соприкосновения полыхнули электрические разряды.
24
Хускарл (др. — сканд. huskarlar) — представитель особого рода воинства, личной охраны господина.