Сталин резко отрицательно отнесся к критике Ленина и к его предложениям и направил 27 сентября членам Политбюро письмо, в котором клеймил позицию Ленина как «национальный либерализм» и возражал против большинства его поправок. Понимая, однако, что ЦК поддержит Ленина, а не его, Сталин скрепя сердце занялся переработкой резолюции по замечаниям Ленина. Новый проект за подписями Сталина, Орджоникидзе и других лиц был разослан членам и кандидатам в члены ЦК; при этом умалчивалось, что проект переделан в соответствии с замечаниями Ленина.
6 октября 1922 г. состоялся пленум ЦК. Владимир Ильич по нездоровью не мог на нем присутствовать. Но он посылает Л. Б. Каменеву такую записку: «Великорусскому шовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть. Как только избавлюсь от проклятого зуба, съем его всеми здоровыми зубами. Надо абсолютно настоять, чтобы в союзном ЦИКе председательствовали по очереди
русский
украинец
грузин и т. д.
Абсолютно!».[59]
Пленум полностью поддержал позицию Ленина и решительно осудил проявления как великодержавного шовинизма, так и местнического национализма. Но на пленуме… именно Сталину было поручено разработать проект закона об образовании СССР для вынесения его на съезд Советов.
30 декабря 1922 г. состоялся I Всесоюзный съезд Советов, на котором был образован Союз Советских Социалистических Республик.
В тесной связи с вопросом об образовании СССР возник так называемый «грузинский вопрос».
После октябрьского (1922 г.) пленума ЦК РКП(б), о котором говорилось выше, резко обострился конфликт между Закавказским краевым комитетом РКП(б), который возглавлял Г. К. Орджоникидзе, и группой членов Коммунистической партии Грузии во главе с членом Президиума ЦК КП Грузии П. Г. Мдивани. Мдивани и его сторонники выступали за большую самостоятельность Грузии, за ее вхождение в СССР непосредственно, а не в составе Закавказской федерации. Обе дискутирующие стороны не всегда проявляли тактичность и лояльность в спорах. А Орджоникидзе к тому же допускал администрирование и поспешность в проведении ряда мероприятий, мало считался с мнением и правами членов ЦК КП Грузии.
Не получив поддержки большинства коммунистов Грузии, но имея большинство в ЦК КП Грузии, группа Мдивани подала 22 октября в отставку, выдвинув в качестве мотива свои расхождения с Заккрайкомом. Однако еще до этого члены группы К. М. Цинцадзе и С. И. Кавтарадзе обратились к В. И. Ленину по прямому проводу с каблограммой, в которой обжаловали действия Орджоникидзе и Заккрайкома. В ответ Ленин 21 октября послал телеграмму Цинцадзе и Кавтарадзе (копию Орджоникидзе и секретарю Заккрайкома Орахелашвили) следующего содержания: «Удивлен неприличным тоном записки по прямому проводу за подписью Цинцадзе и других, переданной мне почему-то Бухариным, а не одним из секретарей Цека. Я был убежден, что все разногласия исчерпаны резолюциями пленума Цека при моем косвенном участии и при прямом участии Мдивани. Поэтому я решительно осуждаю брань против Орджоникидзе и настаиваю на передаче вашего конфликта в приличном и лояльном тоне на разрешение Секретариата ЦК РКП, которому и передано ваше сообщение по прямому проводу».[60]
В связи с этими событиями Политбюро 24 ноября приняло решение направить в Грузию комиссию во главе с Ф. Э. Дзержинским для срочного рассмотрения заявлений членов ЦК КП Грузии об их отставке, а также для выработки необходимых мер по установлению мира и порядка в компартии Грузии.
Обратим внимание на следующую деталь. Получив 24 ноября для голосования путем опроса членов Политбюро постановление Секретариата от 24 ноября о назначении этой комиссии, Ленин написал: «Воздерживаюсь».[61] Это дает основания думать, что, во-первых, постановление было принято в отсутствие Ленина и, во-вторых, что Ленин уже тогда сомневался в объективности комиссии Дзержинского. Опасения Ленина подтвердились. Судя по всему, деятельность комиссии все время беспокоила Ленина.