Помазание Иисуса было языческим ритуалом: женщина, которая его исполнила, — Мария из Вифании — была жрицей. При таком сценарии более чем вероятно, что она была сексуальным инициатором в узком кругу приближенных к Иисусу. Но вспомним, что как еретики, так и католическая Церковь долго верили, что Мария Магдалина и Мария из Вифании одно и то же лицо: в этой фигуре сексуального инициатора и скрывается причина неопределенности и смятения, когда речь заходит об истинной роли и значении Магдалины в жизни Иисуса. Если она действительно была hierodule, действующая в патриархальном мире иудаизма, она неизбежно попадала в число морально отверженных. Но до тех пор, пока она была с Иисусом, ей была обеспечена защита хотя бы от последствий праведного гнева окружающих, как ясно показывают различные ее перепалки с Симоном Петром (по данным апокрифических Евангелий).
Братство Сиона, как уже было отмечено, поклоняется богине — в облике Черной Мадонны, как Марии Магдалине или как самой Исиде. Они явно ассоциируют Марию Магдалину с Исидой: это является их центральным raison d'etre (смыслом существования), хотя на первый взгляд представляется несколько загадочным. Однако совершенно ясно, что они видят в Марии Магдалине языческую жрицу: по меньшей мере, это выступает как еще одно подтверждение ее идентификации с Марией из Вифании. Роль Марии Магдалины как языческой жрицы признается и Бейджентом, Ли и Линкольном, но, обратившись к этой теме, они, видимо, сочли некоторые важные следствия этого не заслуживающими внимания. Например, выдвинув предположение, что Магдалина была связана с культом богини, они приходят к выводу, что «до присоединения к Иисусу Магдалина вполне могла исповедывать этот культ»,[56] заранее убежденные в том, что Иисус обратил ее в свою веру. Такой подход является эхом всеобщего убеждения, что она переродилась в результате общения с ним. Однако эта точка зрения выглядит довольно наивной — хотя, отвергнув ее, мы получим альтернативный сценарий, лишающий спокойствия.
Куэллс-Корбет тоже говорит о связи между Священной Блудницей, Софией и Черной Мадонной, подчеркивая тем самым те связи, о которых мы писали в части первой.[57] Эта многоликая персонификация Женского Начала проливает свет на великую и ревниво оберегаемую эротическую тайну западных оккультных учений. София есть Шлюха, она же «Драгоценная Возлюбленная» священного брака, и она же Мария Магдалина, Черная Мадонна и Исида. Священная сексуальность, заложенная в Великую Работу алхимиков, представляет собой прямое продолжение древнего учения, в котором сексуальный ритуал дарует духовное просветление и даже физическое перерождение. Именно после этого высшего опыта с богиней-жрицей бог-жрец изменяется настолько сильно, что его уже нельзя узнать, и он «возрождается» для новой жизни.
Как указала Нэнси Куэллс-Корбет и другие комментаторы, в гностических Евангелиях Мария Магдалина изображается как несущая свет, дарующая просвещение через священную сексуальность. Судя по нашим выводам о Марии из Вифании, это все-таки была Мария Магдалина.
Священная сексуальность — анафема римской Церкви — находит свое выражение в концепции священного брака и «священной проституции» древних восточных учений Дао и Тантра и в алхимии. В своем исчерпывающем труде о Песни Песней Марвин Г. Поп (1977 г.) говорит:
«Тантрические гимны в честь Богини похожи на стихи из Песни Песней».[58]
Вот какие пояснения дает Петер Редгроув в своей книге «Черная богиня» (1989 г.), анализируя сексуальное искусство Дао:
«Интересно сравнить это с сексуальной практикой Среднего Востока и представлениями, которые мы от нее унаследовали. Мария-Иштар, Великая Блудница, помазывает своего супруга Таммуза (с которым отождествляют Иисуса) и, следовательно, делает его Христом. Так производится его подготовка к уходу в подземный мир, из которого он возвращается по ее приказу. Ее или ее жрицу называли Великой Блудницей, поскольку это был сексуальный ритуал horasis, телесного оргазма, который есть воображаемый континуум знаний. Это был ритуал пересечения, после которого он возвращается преображенным. Именно в этом смысле Иисус сказал, что Мария Магдалина помазала его для погребения. Только женщина может исполнить этот ритуал от имени богини, вот почему ни один мужчина не пришел к гробнице, только Мария Магдалина и ее женщины. Главным символом Магдалины в христианском искусстве является кувшинчик со священным маслом — внешний знак внутреннего крещения, которое проходят последователи учения Дао…».[59]
Имеется еще кое-что очень важное, связанное с кувшинчиком с маслом, которым Магдалина помазала Иисуса: как мы видели, Евангелия говорят нам, что это был нард — благовоние исключительно высокой стоимости. Цена его определялась тем, что благовоние надо было привезти из далекой Индии, родины древнего сексуального искусства Тантра. Согласно тантрическому учению, разные благовония и масла предназначены только для определенных областей тела: нардом смазывали волосы и ноги…
В Эпосе о Гильгамеше священным царям говорят: «Блудница, которая помазала тебя благовониями, плачет теперь по тебе сейчас», такая же фраза использовалась в мистериях умирающего бога Таммуза, культ которого был распространен в Иерусалиме во времена Иисуса.[60] Знаменательно, что семь бесов, которых Иисус предположительно изгнал из Магдалины, можно истолковать как семь Маским, шумеро-аккадских духов, которые правили семью сферами и были порождением богини Мари.[61]
В учениях, связанных со святым браком, именно невеста святого царя — Высшая Жрица — выбирает момент его смерти и присутствует при его погребении, именно силой ее волшебства он возвращается из потустороннего мира к новой жизни. Разумеется, в большинстве случаев его возрождение было чисто символическим в виде возрождения земли весной, или же, как в случае Осириса, в виде ежегодного разлива Нила, которое возобновляло плодородие земли.
Теперь мы представляем себе помазание, выполненное Марией Магдалиной, тем, чем оно было на самом деле — провозглашением наступления момента жертвоприношения Иисуса, и ритуалом наречения его священным царем в силу ее полномочий жрицы. То, что эта роль Марии диаметрально противоположна той, которую традиционно отводит ей Церковь, вас теперь не удивит.
По нашему мнению, католическая Церковь никогда не хотела, чтобы ее паства знала об истинных отношениях между Иисусом и Марией, именно поэтому апокрифические Евангелия не были включены в Новый Завет, вот почему большинство христиан даже не знают об их существовании. Никейский Собор, отвергнувший многие гностические Евангелия и проголосовавший за сохранение в Новом Завете только Евангелий от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, не имел божественного мандата на цензуру. Поступили они так из чувства самосохранения, поскольку к этому времени — IV веку — поклонение Магдалине уже слишком широко распространилось, чтобы патриархия могла с ним справиться. В подцензурных материалах, которые были намеренно отвергнуты, чтобы истинная картина не стала известна, Иисус присвоил Магдалине титулы «Апостола Апостолов» и «Женщины, Которая Знает Все». Он сказал, что она будет стоять превыше всех других учеников и править грядущим Царством Света.
Как мы видели, он также называет ее «Марией, Несущей Свет». Там указывается, что, по его словам, он вернул Лазаря из мертвых из любви к ней, что нет ничего, что бы он ни сделал для нее, нет ничего, в чем бы он ей отказал. В гностическом Евангелии от апостола Филипа описывается, как другие ученики не любили ее и как Петр спорил с Иисусом относительно ее статуса, даже спрашивал его с простодушной прямотой, почему он предпочитает ее другим ученикам и почему он целует ее всегда в губы. В гностическом Евангелии от Марии Магдалина утверждает, что Петр ненавидел ее и «всех женщин вообще», а в Евангелии от Фомы Петр говорит: «Пусть Мария оставит нас, ведь женщины недостойны жизни», — преддверие беспощадной битвы между римской Церковью, основанной Петром, и еретическим подпольем, которое принадлежало Марии. (Полезно вспомнить, что началось это с личного столкновения двух личностей — одной из этих личностей была супруга Иисуса.)