С незапамятных лет
росли в глубине и копились
эти водоросли,
что сегодня густой грядою
обрамляют пустынный берег…
Там, в горах Ёсино,
по склонам урочища Киса,
в гуще лиственных крон
раздается повсюду гомон —
не смолкает птиц перекличка…
Опускается ночь,
что чернее плодов шелковицы, —
там, вдали, у реки,
на опушке рощи дубовой
кулики неумолчно кличут…
«Остров в далях морских…»
Остров в далях морских,
где водоросли на скалах
заливает прилив, —
может быть, потеряв из виду,
мы о них еще пожалеем…
По весенним лугам
я брел, собирая фиалки, —
стосковался по ним
до того, что в открытом поле
так и спал всю ночь до рассвета…
Склоны в вешних горах
усеяны вишней цветущей —
день за днем я гляжу
и гадаю тщетно, доколе
моей милой любовь продлится…
Вешней сливы цветы
показал бы я старому другу,
но не видно пока
распускающихся бутонов
из-за сильного снегопада…
Завтра надо бы всем
отправляться по вешние травы[6],
но повсюду в полях
со вчерашнего дня и поныне
снег идет не переставая…
Чем о сути вещей
предаваться напрасным раздумьям,
лучше уж в добрый час
обратиться к винному жбану,
осушить без раздумий чарку!
Правы те мудрецы,
что в давние годы в Китае
величали вино,
памятуя все его свойства,
не иначе как «наимудрейшим»…[7]
Даже семь мудрецов,
заседавших в бамбуковой роще[8],
как преданье гласит,
почитали хмельную влагу
больше мудрствований бесплодных…
Чем премудрость свою
напыщенными речами
утверждать без конца,
право, лучше пить беспробудно,
утирая хмельные слезы…
Что сказать о вине
и как оценить его свойства,
если в тысячу раз
прочих благ земных мне дороже
это доброе зелье хмельное?!
Если б только я мог
человечий свой облик отринуть,
стал бы винным горшком[9],
чтобы зельем хмельным наконец-то
до краев, до крышки налиться!
«Право, тот, кто не пьет…»
Право, тот, кто не пьет
и тщится напыщенным видом
Показать, как умен,
больше всех мне напоминает
неразумную обезьяну!..
Из сокровищ земных,
сколь бы ни были редки и ценны,
приведи хоть одно,
что и впрямь могло бы сравниться
с чаркой, полной хмельного зелья!
вернуться
Семь (в другом варианте – одиннадцать) полезных трав, на сбор которых отправлялись обычно в самом начале весны.
вернуться
Предание гласит, что в правление императора Тайцзуна (598–649) в империи Тан одно время было запрещено распивание алкогольных напитков. Те, кто занимался винопитием нелегально, называли неочищенное рисовое вино «премудрым», а очищенное – «наимудрейшим».
вернуться
Семь мудрецов из бамбуковой рощи – легендарные мыслители, поэты и ученые, жившие в III веке н. э. в царстве Вэй. Они собирались у горы Байцзянь в горном массиве Юньтайшань, где вели «чистые беседы» о земных и божественных материях, сопровождая их обильными возлияниями.
вернуться
В Китае, а также в древней Японии для хранения рисового вина в сравнительно больших емкостях обычно использовали высокие глиняные горшки, которые запечатывались крышкой.