Впрочем, «Садко», как и другие мои оперы, не выдержит вообще такого долгого срока; тогда другое дело.
Еще ранее постановке «Садко», в ноябре или декабре, я ездил в Москву на постановку «Царя Салтана» Товариществом Солодовниковского театра[510]. Так называемая Мамонтовская опера в этом году лишилась своего мецената. С.И.Мамонтов был посажен в тюрьму за долги, образовавшиеся вследствие какихто коммерческих неудач при проведении Архангельской железной дороги. Оперная труппа образовала из себя товарищество и стала действовать самостоятельно, почти что в прежнем составе и в том же Солодовниковском театре. «Салтан» поставлен был хорошо, поскольку это можно было требовать от частной оперы. Декорации писал Врубель, костюмы были тоже по его рисункам. Салтан —Мутин, Гвидон —Секар, Милитриса —Цветкова, Лебедь —Забела и все прочие были хороши. Даже Гонца исполнял важный баритон Шевелев. Капельмейстером по-прежнему был М.М.Ипполитов-Иванов[511].
С этого сезона я отказался от дирижирования Русскими симфоническими концертами, оставшись однако, главным их распорядителем. Дирижирование перестало меня привлекать; вперед я в этой области идти не мог, для этого я был слишком стар; полного: удовлетворения в смысле дирижирования Русские симфонические концерты не давали; программы их были ограниченны, оркестр недостаточно велик в составе струнных; да и более молодым силам надо было уступить место. Я решил дирижировать лишь случайно, когда обстоятельства почему-либо вызовут в этом надобность. Русские симфонические концерты перешли к Лядову и Глазунову, впоследствии же к Ф.Блуменфельду и Черепнину. Но в этом же сезоне пришлось мне дирижировать концертом Русского музыкального общества в Москве, куда меня вызвал опасно заболевший В.И.Сафонов.
Концерт был дан 23 декабря[512], а 19 декабря 1900 года истекало 35 лет моей композиторской деятельности. Московская частная опера, воспользовавшись моим присутствием в Москве, назначила на 19 декабря представление «Садко», пригласила меня и устроила мое юбилейное чествование. В этот же вечер по случаю моего юбилея Большой театр дал «Снегурочку», но, приглашенный в частную оперу, я не мог быть одновременно на «Снегурочке», и это отозвалось несколько невыгодно на моих отношениях к московской дирекции императорских театров. Сожалею об этом.
Меня чествовали также в концерте Русского музыкального общества. Усталый от всех этих оваций, я возвратился в Петербург[513]. Но тут предстояло мне в течение месяца с лишком какое-то сплошное чествование. То то, то другое музыкальное общество устраивали концерт из моих сочинений, звали на обед или ужин, подносили адреса и венки. Приветствий этих и празднований было так много, что я не берусь их перечислять —все спуталось в голове моей. Подробности наверно знает В.В.Ястребцев[514]. За все это я очень благодарен, но все это было невыносимо скучно и беспокойно. Я называл свой юбилей «хроническим», подобным затяжной болезни. Действительно, слушать каждый день: «Глубокоуважаемый Николай Андреевич, в течение 35 лет…» или «35 лет исполнилось с тех пор, как…» и т. п. — невыносимо. Да я не верю и в полную искренность всего этого. Мне кажется, что юбилей мой служил иногда попросту рекламой, случаем, чтоб о себе напомнить. Не принимала лишь участия дирекция императорских театров, за что ей великое спасибо. Конечно, если б я мог сколько-нибудь предвидеть, в какой затяжной форме выразится мой юбилей, я бы заблаговременно уехал куда-нибудь подальше; но этого и в голову не приходило, а принявши приветствие от одного, нехорошо отказывать другому. Не пожелаю никому такого юбилея…
512
17. В программу концерта входили: Первая симфония А.К.Глазунова, «Сказка» Н.А.Римского-Корсакова, Концерт для виолончели И.Гайдна, ария из оперы «Князь Игорь» А.П.Бородина и «Мефисто-вальс» Ф.Листа.
514
19. Записи о «хроническом юбилее» Н.А.Римского-Корсакова в «Воспоминаниях» В.В.Ястребцева находим, начиная с 24 и 25 ноября 1900 г. Первое чествование в Петербурге состоялось в Русском симфоническом концерте 25/X1900 г., когда под управлением Римского-Корсакова были исполнены: «Садко» (музыкальная картина) и «Шествие князей» из оперы-балета «Млада».