Восхищенный душой и обещаниями своего вассала, халиф собрал войско в 80 тысяч воинов и, снабдив его большим количеством золота и провианта, доверил Джаухару. Верный и храбрый раб вышел в путь и направил войско через пустыню, что находится между Берберией и Египтом. Прежде чем он дошел до Александрии, наместник Египта удалился в Багдад, чтобы соединиться с халифом Элуиром. Таким образом, Джаухар в течение немногих дней и без большого сопротивления захватил все области Египта и Сирии.[44] Тем не менее Джаухара не покидали подозрения. Он опасался, что багдадский халиф[45] поставит его в стесненное положение, придя с азиатскими войсками, и подвергнет опасности потерять средства защиты и берберийские войска. Поэтому он решил построить крепость, в которой, если бы случилась нужда, люди могли бы найти убежище и выдержать нападение врагов. И вот он приказал выстроить окруженный стеной город, в котором для его защиты постоянно держал одного из самых верных своих людей с частью своего войска. Он назвал в город ал-Каира.в Впоследствии Европа стала называть его Каиром. Предместья и жилища этого города, и внутри и вне его стен, увеличиваясь изо дня в день, настолько разрослись, что подобного ему не найти во всем остальном мире.
Джаухар, видя, что багдадский халиф не делает никаких приготовлений к битве против него, известил своего синьора, что все завоеванные области выразили ему повиновение, что установлен мир, обеспечены хорошая защита и охрана. Поэтому, если его благоденствию покажется возможным переехать собственной персоной в Египет, то для завоевания оставшихся стран его присутствие имело бы большее значение, нежели сотни тысяч воинов, и послужило бы причиной того, что багдадский халиф бежал бы, оставив звание и власть первосвященника. Когда эти прекрасные и благородные увещания достигли ушей синьора, он, совсем не раздумывая о том, что дурное может отсюда произойти, и преисполнившись гордости от своей второй удачи, снарядил большое войско и отправился в путь, оставив правителем и главнокомандующим всей Берберии вождя из народа санхаджа, который был не только его другом, но и слугой всего его дома. Неожиданно прибывший в Каир халиф был почтительно принят его рабом.[46] Преисполненный великих замыслов, он направил большое войско против багдадского халифа.
Между тем случилось так, что оставленный им правитель Берберии восстал и объявил о своем повиновении багдадскому халифу.[47] Обрадованный этим, багдадский халиф даровал ему большие привилегии и сделал его королем всей Африки. Когда ал-Каим в Каире услышал об этом, он принял это известие как самую горькую новость отчасти потому, что он находился за пределами своего королевства, отчасти же потому, что истратил все золото и запасы, которые привез с собой. Не зная, какое решение принять, он часто проклинал совет своего вассала. А при нем был один секретарь, ученый человек прекрасного и г быстрого ума Г.[48] Видя горе синьора и предчувствуя скорую гибель, нависшую над его головой, если не будут быстро приняты какие-либо меры, он начал его утешать и давать такие советы: «Синьор, превратности судьбы различны. Поэтому вы не должны перестать доверять д вашей доблестид из-за нового удара, посланного ею. Когда вы захотите принять то, что я, полностью вам преданный, смогу честно и с добрыми намерениями посоветовать вам, я не сомневаюсь, что вы в самое короткое время вернете себе все отнятое мятежом и затем достигнете еще того, что желаете. Вы сделаете это, не оплачивая ни одного солдата. Напротив, я, скорее, хочу, чтобы войско, которое я дам вам в руки, вам платило по причине, о которой я расскажу». Услышав эти слова, синьор возвеселился и спросил его, каким образом это можно сделать. Секретарь продолжал: «Синьор мой, вы должны знать, что число арабов возросло настолько, что в настоящее время Аравия уже не может вместить их всех. Того же, что она производит, далеко не хватает для их животных, так как ее бесплодие велико. Арабы страдают не только из-за недостатка пригодных для жизни мест, но и из-за недостатка средств к жизни. Они уже не раз были готовы прийти в Африку, и пришли бы, если бы это было вами дозволено. Дайте же им разрешение совершить этот поход, и я вручу вам большое количество золота». Когда секретарь договорил, синьор не слишком обрадовался его совету, считая, что арабы будут причиной разорения Африки, так что этой страной не воспользуется ни мятежник, ни он сам. С другой стороны, принимая во внимание, что в любом случае королевство е для него потеряно, он решил, что будет меньшим злом получить доброе количество динаров, как ему обещал его секретарь, и одновременно отомстить своему врагу, чем потерять как одно, так и другое. Таким образом, он сказал своему советнику, чтобы тот ж приказал объявить,ж что каждому арабу, который захочет уплатить один дукат, и не более, за голову, будет позволено свободно и безо всяких затруднений пройти в Африку, но с обязательством, подкрепленным клятвой, что он станет врагом вышеназванного мятежника. Когда это было сделано, в путь отправилось около десяти арабских племен, которые составляли половину населения Пустынной Аравии. Среди них были также некоторые роды племен Счастливой Аравии. Из них число способных сражаться мужчин составляло около 50 тысяч.[49] Число же женщин, детей и животных было почти бесконечно. Все это было тщательно сосчитано Ибн Ракиком, африканским историком,[50] о котором мы упоминали выше. Таким образом, через немного дней арабы, пройдя пустыню, которая, как мы говорили, находится между Египтом и Берберией, вначале задержались при осаде берберийского Триполи. Они вошли в город силой и разграбили его, убивая всех, кого могли убить. Оттуда они отправились к городу Габес и разрушили его. В конце концов они осадили город Кайруан, в котором мятежник, запасшись продовольствием и всем, что нужно, успешно выдерживал осаду восемь месяцев. В конце этого срока арабы взяли город силой, разграбили его, а мятежника после долгих мучений убили.[51] Затем арабы разделили между собой степи и стали жить в них, обложив каждый город тягчайшими податями и налогами. Таким образом, они оставались синьорами всей этой области Африки до тех пор, пока власть в королевстве Марракеша не перешла к Йусуфу, сыну Ташфина, который был первым королем Марракеша. Последний употребил все возможности, чтобы только помочь родственникам и друзьям погибшего мятежника, и не останавливался до тех пор, пока не вырвал города из-под власти арабов. Однако кочевники продолжали жить в степях, убивая и грабя всех, кого только было можно. Тем временем родственники мятежника продолжали править в различных местах. Но, когда власть над Марракешем унаследовал Мансур, четвертый король и первосвященник секты Мувахидин, он в противоположность своим предшественникам, которые покровительствовали родственникам мятежника и вернули им их прежнее состояние, решил стать их противником и отнять у них власть. Поэтому, лукаво заключив с ними мир, он побудил арабов начать с ними войну, и арабы победили их без большого труда. Затем самых главных и важных из арабов Мансур увел с собой в королевства Запада и дал наиболее знатным из них для проживания Дуккалу и Азгар. Арабам более низкого положения он назначил Нумидию.[52] Однако с течением времени те арабы, которые были вроде как бы рабами нумидийцев, вновь вернули себе свободу. Вопреки нумидийцам они завладели той частью Нумидии, которую Мансур дал им для проживания, и с каждым днем расширяли ее границы. Те же, что жили в Азгаре и в некоторых других местах Мавритании, все были низведены до зависимого положения, потому что вне пустыни арабы подобны рыбе, вытащенной из воды. Они охотно отправились бы в пустыню, но путь им преграждали Атласские горы, находившиеся в руках берберов. С другой же стороны, они не могли пройти через степи, так как их хозяевами были другие арабы. Поэтому, оставив гордость, они занялись выпасом животных и обработкой земли. Они также жили не в соломенных хижинах и сельских домах, а в палатках. К их нищете прибавилась еще ежегодная обязанность платить определенные подати з королю Мавритании.з
45
Халифы багдадские — халифы Аббасидской династии, которая находилась у власти в период с 750 до 1258 г. и столицей которой был Багдад.
47
Оставленный ал-Муиззом правитель Берберии — это санхаджский эмир Йусуф ибн Зири Боллогин, основатель Зиридской династии. Неповиновение же выразил зиридский правитель Муизз ибн Бадис, порвавший с Фатимидами и выразивший повиновение багдадскому халифу в 1050 г.
48
Секретарем, якобы давшим халифу совет призвать арабов, был главный кади (т. е. судья) Каира ал-Йазури, а халифом, который принял решение, — Абу Темим ал-Муизз ал-Мустансир.
49
Приход арабских племен в Северную Африку получил в истории название “хилалидского нашествия”. Эти племена пришли не прямо из Аравии, а из Египта, где были поселены еще раньше за свое неповиновение и неспокойствие после того, как приняли участие в военных действиях против карматов. От этих арабов решили отделаться таким образом, так как они стали бичом для земледельческого населения Египта. Их, по-видимому, было не столь много, как говорит Лев Африканский.
50
Ибн ар-Ракик вряд ли мог писать о хилалидском нашествии (1050 г.), так как 1027 г. — последний, события которого он описывает.
51
В действительности вторжение арабов не сопровождалось такими неистовствами, какие описывал Лев Африканский. В частности, мятежник — Муизз ибн Бадис — умер собственной смертью в 1062 г., а не был убит.
52
Описание событий, которое дает здесь Лев Африканский, совершенно неверно. Ниже мы приводим полностью всю цепь событий в том порядке, как они происходили и как были установлены А. Эполяром в его книге (Эполяр, с. 24). Провозглашенный халифом алмохадов (ал-Мувахидин) 11 марта 1132 г. Абд ал-Мумин ибн Али завоевал всю Берберию, и в 1160 г. его власть была признана вплоть до Барки. В феврале 1152 г. он захватил Бужи, который был с 1067 г. столицей Хаммадидов, прежнюю столицу которых Кала Хаммадидов он приказал полностью разрушить. И напротив, именно арабы действовали в поддержку санхаджских князей. Собравшись в Беджа. они в мае или июне 1153 г. напали в Сетифе на арьергард алмохадской армии, которая возвращалась в Марокко. После упорного боя, длившегося 3 дня, они были отбиты в выразили свою покорность, которую сохраняли вплоть до 1185 г. После того как исчезло хаммадидское государство Бужи, в Ифрикии оставались мелкие санхаджские княжества. Призванный изгнать из Махдии и с Тунисского побережья сицилийских христиан, которые завладели ими в 1148 г., Абд ал-Мумин выехал из Марракеша в октябре 1158 г., без сопротивления вошел в Тунис 4 июня 1159 г. и после длительной осады взял Махдию 21 января 1160 г. Мелкие местные князья были изгнаны и заменены алмохадскими наместниками. Возвращаясь в Марокко, Абд ал-Мумин взял с собой некоторое число арабов с их семьями. Его сын и преемник Абу Йакуб Йусуф был вынужден провести двухлетнюю кампанию (с 1179 г. по 1181 г.) по усмирению Ифрикии. Вскоре после его возвращения в Марракеш к нему на службу поступил сильный отряд арабов. 30 июня 1184 г. Абу Йусуф Йакуб ал-Мансур был провозглашен халифом. 10 мая 1185 г. в Бужи высадился претендент Алморавидов Али ибн Исхак ибн Ганийа (эмир Майорки) с несколькими из своих братьев и с войсками. Одержав местные успехи, эти Алморавиды были в конце концов оттеснены в южный Тунис, где подняли арабов и получили поддержку от турецких войск, пришедших из Египта под командованием армянина Каракуша — мамлюка Саладина. Поскольку положение становилось серьезным, халиф ал-Мансур 17 декабря 1186 г. выехал из Марракеша, вновь взял Гафсу и Габес, разбил и Алморавидов, и турок и покарал арабов, которые их поддержали. Он вернулся в Марракеш 6 декабря 1188 г. после победоносной кампании, приведя с собой, чтобы держать их под своим наблюдением и использовать в войне с Испанией, самых непокорных из арабов. Они были устроены в Тамесне и в Азгаре. Однако число арабов макил, которых было не более 200 воинов во время хилалидского вторжения, впоследствии необычайно увеличилось; по-видимому, они сами по себе медленно продвигались к западу по южному Тунису, южному Алжиру и южному Марокко и добрались до Суса лишь в XIII в. В конце XIV в. они на юге не перешли еще за Сакиет ал-Хамра. В середине XV в. они занимали уже Вадан, а во времена Льва Африканского — дошли до Тишита; с другой стороны, в начале XII в. дошли до Средиземного моря по долине Мулуи.