– Саймон?
– И Молли, моя двоюродная сестра. Неделю заваливала меня цитатами.
– Наш человек!
– Пока что мне нравится, – улыбается Эбби в ответ. – Я уже на середине третьего тома.
– Всего лишь «нравится»? – гневно вопрошаю я. Нравится ей «Гарри Поттер», видите ли. Это все равно, что назвать мистера Роджерса[26] милым, а Риса Кинга[27] – «симпатичным». Эта книга не может просто «нравиться». От нее надо быть без ума!
Пока мы идем к машине, ветер играет с ее волосами. Сегодня на Эбби узкие джинсы и свободный голубой свитер, кудрявые волосы распущены. Она открывает багажник, и я кидаю свою спортивную сумку рядом с ее маленьким чемоданом на колесах. Машина, которую одолжила ей мама, старая, багажник забит книгами и стопками бумаги. Почему-то это успокаивает: я привыкла думать, что у остальных в жизни полный порядок.
– Итак, сейчас я забью адрес Кейтлин в навигатор, и мы ознакомимся с одним из самых эпически-бездарных плейлистов тысячелетия, который пробил дно и устремился еще ниже, ведь ты не подошла к вопросу с достаточным усердием. – Эбби смотрит на меня с усмешкой.
– Ого, Сусо, это был залп из всех орудий, – отшучиваюсь я, забираясь на пассажирское сиденье. Она в ответ энергично разводит руками и пожимает плечами. Я кошусь на нее с улыбкой. – Между прочим, я действительно подготовила два плейлиста. Выбирай.
– Хм, выбирать. – Она включает зажигание. – Да ты испытываешь меня.
– О, поверь. Я буду судить строго.
– Так и знала! – смеется Эбби.
– Веселый или печальный. Выбирай!
– Нашла что спросить, – фыркает она.
– Это значит «Я Эбби Сусо, и я хочу веселья»?
– Прямая противоположность номеру два: «Я Лиа Берк, и я хочу рыдать всю дорогу до Афин».
– Пф-ф. Я никогда не рыдаю.
– Звучит как вызов.
– Посмотрим, – ухмыляюсь я.
Ничего себе. Все чудесатее и чудесатее, как говорила Алиса. Похоже, она не намерена плакать из-за расставания с Ником. Она вообще ведет себя так, будто никогда в жизни не плакала. Да еще эти подначивания. Мы не вели себя так, даже когда были друзьями. У меня вообще не получалось собраться с духом и нормально с ней разговаривать, что уж и говорить о подобных подколках. Сейчас же я чувствую себя так, будто в моем мозгу открылась тайная дверца. Впервые наедине с Эбби я в ясном уме – и мы на равных.
Это, черт побери, офигенно.
Мы выезжаем на шоссе в блаженной тишине. Я смотрю в окно, а для нас поет Эзра Кениг из Vampire Weekend, и голос ее постепенно затихает. Следующей в списке идет Rilo Kiley, и стоит песне зазвучать, как Эбби начинает смеяться.
– Ты чего? – поворачиваю я к ней голову.
– Песня про расставания. Идеальное для нее время.
– Ох, черт, – у меня внутри что-то обрывается, – я не подумала. Прости.
– За что?
– За то… – Я нервно сглатываю. – Не хочу все усложнять.
– Ты не усложняешь.
– Хочешь поговорить об этом?
– О Нике? – Она поджимает губы.
– Ты не обязана, – поспешно иду я на попятную.
– Да нет, все нормально. – Эбби кивает, не сводя глаз с дороги. – Это же только между нами, да?
– Конечно. – Я улыбаюсь. – Все, что случилось в Афинах, останется в Афинах.
– Мы еще не в Афинах.
Я выглядываю в окно в поисках дорожных знаков.
– Все, что случилось в Лоуренсвилле…
– Даешь слово? – Она протягивает мне руку с оттопыренным мизинцем. Я цепляю его своим.
– Даю слово.
Клятва на мизинчиках. Кажется, в прошлый раз я давала ее лет в десять.
– Я не знаю, что делать, Лиа.
– С Ником?
Эбби убирает за ухо прядь и вздыхает.
– Да. Вроде того. Я поговорила с Саймоном, он считает, что я совершаю большую ошибку, но… Не знаю. Плохо ли мне сейчас? Да. Но не потому, что я хочу его вернуть.
Я просто смотрю на нее, не зная, что ответить. Саймон хотел бы, чтобы я оспорила ее слова или хотя бы выспросила детали, но для меня это все равно что оказаться на сцене с монологом, который я ни разу не репетировала. Откуда мне знать, как люди чувствуют себя после разрыва? Я ведь даже ни разу не целовалась.
Наконец Эбби вздыхает.
– Чувствую себя настоящей стервой. Мы же встречались больше года. Я люблю его. Правда. Просто, – она постукивает пальцами по рулю, – не хочу отношений на расстоянии. Вообще не хочу. Но какая-то часть меня считает, что я ему должна, потому что не еду в Новую Англию. Глупо, да, и все же мне кажется, я так перед ним виновата.
– Из-за того, что не отказываешься от стипендии и не хочешь до конца жизни выплачивать кредит за учебу?
26
Фред Роджерс, или мистер Роджерс, – создатель и ведущий популярной американской детской телепрограммы «Соседство мистера Роджерса».