В современной американской политической и правовой истории либеральный ярлык оказался очень важным символом. И на протяжении большей части ее настоящего периода6, когда мы говорим о либеральных судьях, об американской либеральной традиции, о либеральных политиках, это прилагательное имеет положительную окраску. Как известно, не далее как в 1950-е годы покойный сенатор Роберт Тафт утверждал, что в действительности он является либералом: ярлыку консерватизма Тафт предпочел слово, которое тогда имело более привлекательные коннотации.
Похоже, что в 1980-х либерализм пребывает в замешательстве, и многие политики, прежде прикрывавшиеся ярлыком «либерализма», сегодня хотят его отбросить. На президентских выборах 1964 года, когда республиканская партия выставила Барри Голдуотера — очевидно консервативного кандидата, — ему противостоял действующий президент Линдон Джонсон, выступавший как либеральный кандидат. Тогда Джонсон и его «Великое общество» одержали оглушительную победу. Но всего два десятилетия спустя, на своих повторных выборах, не смущающийся собственного консерватизма Рональд Рейган одержал столь же оглушительную победу над кандидатом от либералов Уолтером Мондейлом.
За 20 лет изменилось многое. Фактически, изменилось больше, чем люди себе представляют, поскольку в большинстве своем не помнят, что в американской политике «либерализм» — относительно новый термин. Британские либералы давно остались в прошлом, но когда в начале этого века7 Либеральная партия доминировала на политической арене Великобритании, американских политиков, которые называли бы себя либеральными, не существовало. До тех пор, пока благодаря Франклину Рузвельту, победившему Герберта Гувера, либеральный ярлык не сделался важным словом в американском лексиконе; в то время оба, и Гувер и Рузвельт, объявляли себя истинными либералами, и борьба за это слово во многом определила содержание интеллектуального спора вокруг Нового курса. Оба политика старались завладеть им, чувствуя, насколько выигрышными являются связанные с ним положительные коннотации. Победил Ф. Д. Рузвельт, и с тех пор определение «либеральный» стало употребляться для характеристики представителей таких разных групп, как политики, судьи и богословы определенного толка.
Увлекательный рассказ о взлете и падении либерального ярлыка — это не только исследование, относящееся к интеллектуальной истории; это также рассказ о важности использования любых символов — о том, как они отражают и формируют наш образ мыслей и действий. Это также рассказ о границах могущества и употребления символов.
Важность символов
При изучении политики и права фундаментальное значение имеют «символы правления»8. Может быть, потому, что 1984 год миновал благополучно, мы часто игнорируем значение новояза Джорджа Оруэлла9. Но правительства разбираются в этом лучше. В крупных государствах античности — например, в империи Александра Македонского, в монархии Селевкидов и в Римской империи — лояльность подданных обеспечивалась политическими, правовыми и религиозными символами. Шелдон Уолин заметил, что «использование символизма было особенно важно, потому что показывало, как ценны могут быть символы в “наведении мостов” через огромные расстояния. Символы служат тому, чтобы вызывать ощущение присутствия власти, несмотря на удаленность физической реальности»10. В Средние века, чтобы подтвердить законность своего правления, правители также обращались к символам, иногда древним11.
Символы используются для обеспечения политической лояльности и в современных государствах. Профессор Мюррей Эдельман проницательно заметил, что «в значительной мере самые видные институты демократии выполняют символическую и экспрессивную функцию»12. Английский историк Уолтер Беджхот показал, насколько важны были для Британии символы монархии и конституции. Член Верховного суда США Франкфуртер признавал, что государство должно использовать символы, чтобы внушать необходимые чувства к органам власти, потому что «символизм неизбежен. Даже самые тонкие умы живут символами»13.
7
С XIX в. политическая жизнь в Англии определялась соперничеством двух партий — Либеральной и Консервативной, которые возникли на основе бывших парламентских группировок вигов и тори. До середины 80-х годов XX в. безусловный перевес в парламенте имели либералы, затем они надолго уступили свои позиции консерваторам. На выборах 1906 г. консерваторы потерпели полное поражение и либералы вновь вернулись к власти. В 1915 г., во время Первой мировой войны (1914—1918), руководство Либеральной партии пошло на преобразование либерального правительства в коалиционное с целью консолидации всех правящих сил: либералы, консерваторы, лейбористы (Лейбористская партия существует с 1900 г). В 1916 г. ряд важнейших постов в коалиционном правительстве (во главе с Ллойд Джорджем) заняли консерваторы, и с этого времени начался постепенно набиравший скорость процесс усиления влияния Консервативной партии. —
9
11
См. например:
12
13
West Virginia State Board of Education v. Barnette, 319 U.S. 624, 662 (1943) (Frankfurter, J., dissenting). Судья Джексон в решении по этому делу, по мнению большинства, был согласен с проделанным Франкфуртером анализом значения символов. См. также: Justice Cardoso in Louis K. Liggett Co. v. Lee, 288 U.S. 517, 586 (1933) и особенно: