В церкви[22]
Чего ты с ненавистью смотришь на меня,
Старуха в черном?
Хоть я не христианин,
Но я не покушаюсь на твои святыни.
Я просто слушаю евангелье. Хочу
Сравнить два перевода — Ноли
и Кристоф́ориди.[23]
Я, как филолог, слушаю. Как юноша,
На девушку смотрю. И только.
А девушка испуганно глядит
В глаза апостола. Прижалась к матери
И слушает, как проклинает мать еретиков.
Я знаю[24]
Я знаю, что ты до меня
Других целовала.
Их было немало.
Но губы твои так свежи!
На них не осталось следов.
Вот так и лодка гладь озера режет,
А потом набегает волна —
И след исчезает.
Гладь снова ясна.
И смотрятся в озеро тихие клены,
И странник стоит восхищенный.
Нет…[25]
Нет,
любовь
меня напрасно мучит.
Ты мне синий
не подаришь взгляд.
Так,
над югом проплывая,
тучи
Белый снег для севера хранят.
Тропы и тротуары
Москва вечером[26]
Люблю я гулять по вечерней Москве,
Когда время подходит к шести тридцати.
Куда ни пойти —
Тонет мысль в синеве.
Столько мягкого света!
А на перекрестках под часами
Влюбленных силуэты.
Светофоры разговаривают с вами
Зелеными, красными, желтыми словами.
Стоят притихшие громады зданий,
Текут минуты,
и в каждой
Столько расставаний, надежд, свиданий,
И жажды счастья,
и любви тревожной…
Целые годы заполнить можно.
Мокрая осень[27]
Небо бесформенно, как мозг тупицы.
Унылый дождь заливает улицы.
Изредка вынырнет плащ или зонт,
На велосипеде
кто-то сутулится.
Милиционер ушел с перекрестка,
В тумане лишь светофора вспышка.
Путаются в ногах деревьев
Листья, как озорные мальчишки.
Девушкам злая старуха-осень
Носить запретила открытые платья.
Как терпит она наготу деревьев —
Вот чего не могу понять я.
Московская весна[28]
Черные провода,
полные птиц и невидимой дрожи,
на фоне светлого неба
спокойны и строги.
Они похожи
на гигантские нотные строки,
где птицы — лохматые ноты —
гордо
гимны поют весне…
Нотные провода,
вы мелодия шумного города!
Я вас вижу, читаю и пою иногда —
вы по мне!
Тоннели[29]
Метро «Арбатская».
— Прощай! — сказала ты.
Умчался поезд —
наяву, во сне ли?..
Как черные большие рты,
разинуты тоннели.
Рифмованные слова[30]
В стихах слова, рифмуемые нами,
на молодежь похожи временами:
они, как в загс, приходят к нам, поэтам…
Не каждый брак событие при этом.
Есть браки гармоничные на диво:
«любовь» и «кровь» — старо, но справедливо.
Но разве может трепетная «роза»
всю жизнь страдать от лютого «мороза»?!
Когда у рифм характеры не схожи —
не быть семье, хоть вылезь тут из кожи,
и хочется им стать словами прозы,
чтобы сходиться просто и без позы,
любя не по созвучьям, а по сути…
Стихи в двадцатом веке — те же люди…
Весна[31]
Стали пустыми зимние бары.
В летние дансинги стекаются пары.
Все острее радость побед
И боли врезанный в сердце след.
Осень[32]
Птицы, как пассажиры в вокзалах,
Собираются вместе и в дали летят.
Как танцующий румбу стиляга,
Скачет бешено град.
В лесу[33]
Один я на зелени свежей лежу.
Здесь клены качаются в шуме.
И тень от деревьев в прохладном лесу
Мои окружает раздумья.
А ветви,
под ветром листвою звеня,
Как девичьи косы, повисли.
И будто слетают с ветвей на меня
Деревьев зеленые мысли.
Ноктюрн[34]
Дыханье застывает на стекле,
А за стеклом метель
и снега клочья…
Как мыслям не заледенеть во мгле
В пути к тебе,
среди морозной ночи?..
Радуга[35]
Радуга меж туч застряла,
Будто бы в мозгу усталом
Тихий миг, воспоминанье
Светлое…
Мир дремлет…[36]
Мир дремлет.
Тихий час прохлады ранней.
Свет в облаках,
а лес еще в тумане,
И над рекою сны…
А на ветвях сосны звезда повисла.
Смотрит так светло!..
Все зло притихло. Отступило зло.
Серое небо[37]
Серое небо.
Туча находит на тучу.
И в мозгу толчея воспоминаний.
Сижу у окна,
И кажется мне —
Не хлопья падают с выси,
А тысячи писем,
Никогда не полученных писем.
вернуться
23