Этот обширный мир, кишащий колоритными персонажами, по большей части оставался скрытым от французских властей XVIII столетия – как и для ученых всех последующих эпох. Историки книги затронули его по краям, работая в архивах, собранных стараниями парижских чиновников1. Однако поле зрения у государства слишком узкое. Несмотря на то что королевские чиновники, отвечавшие за книжную торговлю, составляли довольно влиятельную структуру – Управление книготорговли (Direction de la librairie) в королевской администрации, они плохо представляли себе, как в действительности обстоят дела вне парижских городских стен или стен палат синдиков (chambres syndicales), своеобразных штаб-квартир, которыми располагали книжные гильдии в нескольких крупных городах. Для того чтобы получить возможность увидеть всю систему в более широкой перспективе, необходимо было бы поработать с архивами в провинциях и в особенности с архивами зарубежных книгоиздателей. Последние, однако, практически не сохранились – за одним-единственным исключением: у нас есть архив Типографического общества Нёвшателя (Société typographique de Neuchâtel (STN)), швейцарского издательского дома, обосновавшегося у самой французской границы, по ту сторону разделяющей две страны горной цепи. Издательство занималось крупной оптовой торговлей по всей территории королевства и, кроме того, выпускало собственные книги.
Архивы этого издательства, а также материалы, доступные в Париже и в провинциях, вместе составляют тысячи писем, написанных самыми разными людьми, так или иначе вовлеченными в книжную индустрию: авторами, издателями, печатниками, изготовителями бумаги, литейщиками шрифтов, производителями типографской краски, контрабандистами, возчиками, держателями складских помещений, разносчиками, литературными агентами, обозревателями, читателями и в особенности книгопродавцами едва ли не из каждого французского города. Многие из этих персонажей обнаруживаются и в других источниках, вроде дел о банкротстве или полицейских отчетов, что позволяет взглянуть на них одновременно с разных ракурсов и получить многомерное представление о том, чем и как они занимались. Прочего рода документы из Нёвшателя – счетные книги, записи о поставках, журналы заказов, платежная книга человека, ответственного за типографию, – открывают другие аспекты торговой деятельности. Сведя их воедино, мы можем составить представление о том, как функционировала вся эта система, – и о том, как она выходила из строя и как ее заново налаживали профессионалы в области книжной торговли, старавшиеся сделать так, чтобы спрос находил предложение.
В тот временной период, который охватывают архивы STN (с 1769 по 1789 год), правовые рамки книжной торговли постоянно менялись, отражая изменения в политике французского государства. Версальские правительства, которые тоже часто менялись, издавали неиссякающий поток постановлений, пересматривая меры против пиратства, учреждая новые гильдии, расширяя полномочия полицейского надзора за книжной торговлей, вводя новые процедуры таможенного досмотра, а также повышая или понижая налоги на бумагу. Типографическое общество Нёвшателя внимательно отслеживало все эти новшества и выстраивало собственную стратегию в соответствии с полученной информацией. Таким образом, его документы в сочетании с источниками из парижских архивов показывают, как менялись правила игры в книгоиздательском деле, и, что еще более важно, они показывают, как эта игра в действительности велась.
1
Наиболее важные источники, на которые я систематически опираюсь в этой книге, хранятся в архиве Бастилии из Библиотеки Арсенала и в двух больших собраниях из Национальной библиотеки Франции: в Собрании Аниссон-Дюперрона и в архиве Палаты Общества печатников и книготорговцев города Парижа.