Выбрать главу

Сеня иронически наблюдал эту сцену.

Глядя на этот мирный быт, Василий почувствовал возбуждение одержанной победы и всю остроту избегнутой опасности. Он со злорадством вызвал в памяти деревянно-преподавательский голос Осмина: «Я предостерег вас, товарищ Зырянов. Ищите там, где скорее найдете, и не потеряйте напрасно последний месяц и всю практику».

«Ваш девиз понравился мне, Глеб Алексеевич, — ответил Василий тогда, — я понимаю, что надо искать там, где вернее найдется…»

Осмин ничего не сказал, ему не понравилась поправка.

Лесной вихрастый горизонт, неизменно близкий и высокий, наконец облысел на перевале, стал круто понижаться и отдаляться. По-прежнему небо синело, но оно уже выцветало книзу, а еще ниже, под ногами, под горою, оно должно будет совпасть с морем: погода была хорошая, и не сразу удастся отделить море от неба и понять, что между ними происходит. Это уже известно из опыта. Не однажды путники восхищались палевым ослепляющим слиянием неба и моря, воды и воздуха… И теперь с недоверием и надеждой вглядывались в серебряное пространство над зеленой клонящейся землей. Вот-вот оторвется от Хамар-Дабана причесанный ураганом земной горизонт — и растворится в огромной, таинственной, манящей и дивящей бездне света, каждый раз непонятной. Байкал предстанет вдруг, неожиданно стоячий, высокий — от самой близкой земли до самого дальнего неба.

И он предстал, и показался небесным мостом, спущенным сверху, а может быть, и поднятым снизу, если поверить глазам. И люди смотрели на великую взметенную воду, грозную воду, и Байкал открывался все шире вправо и влево, раздвигая берега, обрезая землю под ногами, и очарованно смотрели люди на золотой, червонный остров, дальний тонущий остров за мостом, и смотрели на блещущий ковер, гостеприимную дорожку по мосту, стелющуюся под гору сюда, под самые ноги.

«Я предостерег вас, товарищ Зырянов».

Василий не потеряет этот решающий месяц. Вот и лиственничный завал преодолен! И вот наконец один берег моря показался из-под горы далеко внизу.

Но вместо того чтобы спуститься к Байкалу, Василий сел на камень. Рабочие молча сняли вещевые мешки. Далеко внизу, у подошвы горы, под ободранным откосом лежали деревья навалом, преграждая путь к берегу.

Горизонтальные лучи от солнечного тонущего острова быстро перекрывали море и берег полупрозрачными красными пеленами, слой над слоем. Под ними море стало багрово-черным, бездонным и страшным, а берег — светлой спасительной каймой. Между берегом и горой кучи сваленных деревьев залиловели, провалы между ними налились фиолетовой тьмой. Но все же преграда казалась не так велика, и можно было перебраться через нее, пока не стемнело. Сеня гадал: что остановило бесстрашного Василия Игнатьевича?.. Перед пропастью не задержался, а здесь не спешит.

Если бы Сеня мог услышать мысли Василия Игнатьевича, он удивился бы еще больше. Начальник будто бы и не думал перебираться на берег. Опять он переживал недельной давности разговор с профессором Осминым.

Доктор геологических наук Порожин равнодушно слушал и, может быть, думал о другом. Аспирант Небель обидно разглядывал Зырянова с головы до ног. Зырянов стоял с рюкзаком за плечами, одетый в дорогу. Он говорил:

— Профессор Тетяев считает, что побережье Байкала — область надвига[1]

— Тетяев считает! — иронически ужаснулся Небель.

Осмин тоже поморщился. Он сам был учеником Тетяева и последователем его теории.

— Уговоримся считать, что профессор Тетяев, — строго поправил Осмин, — устанавливает.

Василий тотчас прижался к стене тяжелым рюкзаком.

Сене показалось бы ни к чему и не впору вспоминать это, когда время ужинать и обеспечиваться ночлегом. Но, вслушавшись до конца в спор с профессором, он увязал бы рассказы и объяснения Василия Игнатьевича за многими ужинами у костров и понял бы, что небольшой завал под горой препятствовал экспедиции в самых ее целях — и, может быть, уже не имело смысла спускаться к берегу в этом месте, ломать ноги в буреломе…

Экспедиция стремилась найти нефть обязательно в третичных слоях. Опытнейшие геологи-разведчики шли по очень явным следам нефти на озере и на берегах и не находили ничего, кроме тех же следов… Следы обрывались. Где же нефть, где ее залежь? Какая тайна ее окружает?..

Дореволюционные геологи-нефтяники, видевшие нефть в России только на юге, привыкли считать, что и на всей территории России нефть может найтись только того же возраста, что в Баку и в Грозном. Это нефть молодая.

вернуться

1

Надвиг — смещение пластов земной коры, при котором более древние слои оказываются выше, над младшими. Другое название надвига — шарьяж.