Установление этой монополии, безусловно, нарушало многочисленные корпоративные права и свободы и потому порождало антиабсолютистское сопротивление. В 1648 г. (как раз когда достигла кульминации английская революция) сопротивление вылилось почти в восстание против нового кардинала Мазарини — Фронду. На первом и самом главном её этапе застрельщиком выступил Парижский парламент — самый важный из нескольких королевских «суверенных судов». Его магистраты, в прошлом обычные зажиточные граждане, предыдущие полтора века покупали свои должности у монархии, вечно нуждавшейся в деньгах. Вскоре приобретённая должность становилась наследственной, а её владелец соответственно получал дворянство. Практика «продажи должностей» отнюдь не мешала ни высокой учёности, ни чувству гражданской ответственности магистратов. «Дворянство мантии» стало основным проводником сопротивления абсолютизму в мирной форме юридических претензий и подачи протестов королю. На втором этапе мятеж принял традиционную форму осуществления «дворянством шпаги» своего древнего «права на вооружённое удовлетворение претензий» к короне. Намерение сопротивляться королевской власти выражали также немногочисленные сохранившиеся провинциальные штаты, например в Лангедоке и Бретани.
Все эти «промежуточные органы» между королём и народом ссылались на, так сказать, французскую «старинную конституцию», идущую якобы от полумифических собраний франков на Марсовом поле (где сейчас стоит Эйфелева башня). Парламент претендовал на роль хранителя «основополагающих законов» королевства, по сути, представителя нации в отсутствие Генеральных штатов. Самое смелое его притязание касалось осуществления законодательных полномочий совместно с королевской властью на том основании, что королевские указы вступали в силу только после их регистрации магистратами в парламенте. Ко времени Фронды, однако, было уже слишком поздно для подобных требований. Абсолютизм полностью оправдал себя за рубежом, когда Вестфальский мир 1648 г. освятил победу Франции в её главной войне с Габсбургами. Внутри страны монархическая консолидация тоже слишком хорошо институционализировалась, чтобы дело могло пойти вспять. К 1653 г. Мазарини успешно подавил последний полуфеодальный мятеж во Франции[243].
После 1661 г. развитие монархии достигло пика в виде единоличного правления Людовика XIV. В том же году он привёл Парижский парламент к повиновению, лично приказав на одном из lit de justice (заседаний в присутствии короля) зарегистрировать спорный эдикт. Он перенёс резиденцию королевской власти из потенциально неспокойного Парижа в блистательный Версаль. Он нейтрализовал высшую знать, заняв её придворными увеселениями, и дал мелким дворянам возможность для славной карьеры в его 400-тысячной армии, крупнейшей в Европе. В 1685 г. он отменил Нантский эдикт, лишив гугенотов последних свобод, которые им оставил Ришелье, а в конечном счёте вообще запретил их религию. Одновременно он преследовал диссидентское религиозное течение в католичестве — янсенизм, особенно популярный среди парламентариев. В конце его царствования, после полного разгрома янсенистов, было установлено, по крайней мере по закону, абсолютное религиозное единство согласно распространённому в Европе «старорежимному» идеалу государственного суверенитета. К 1700 г. режим «великого монарха» казался почти всей Европе высшим свидетельством государственной мудрости и настоящим образцом цивилизованного «упорядоченного» государства[244].
Однако сам же успех абсолютизма Бурбонов и создал предпосылки для его гибели. Его международное могущество привело к образованию антифранцузской европейской коалиции в войне за Испанское наследство 1701–1713 гг., что задержало французскую экспансию почти на столетие. Внутри страны централизация перешла пределы, в которых давно успокоившееся общество могло её допустить в качестве платы за безопасность. Оппозиция подняла голову сразу после смерти короля в 1715 г.: его «кузен Орлеанский» заставил Парижский парламент в нарушение королевской воли назначить его регентом, тем самым положив начало движению абсолютизма по нисходящей кривой в XVIII в.
244