В 1530 г. император Карл V вернулся в Германию после почти десяти лет отсутствия, в течение которых он занимался устройством дел в Испании и Италии, а также противостоял турецкой угрозе со стороны Средиземноморья. После осуждения Лютера Вормсским рейхстагом его последователи стали бороться за «свободный» церковный собор, который будет созван не папой и пройдёт на германской земле. Император тоже хотел собора в Германии, но в соответствии с идеологией «двух мечей» считал, что созывать его всё-таки должен папа. Папский престол тянул резину, опасаясь, что собор в Германии под эгидой императора либо пойдёт на слишком большие уступки лютеранам, либо ограничит власть папы, как в действительности уже произошло на Констанцском и Базельском соборах. Пока дело стояло на месте, религиозная рознь в Германии усугублялась, перерастая в раскол. Стремясь предотвратить его, Карл попытался решить религиозный вопрос путём дебатов теологов с обеих сторон на специальном рейхстаге в Аугсбурге в 1530 г. Ради этого Лютер и его ближайший помощник Филипп Меланхтон впервые систематизировали кредо виттенбергской церкви, Цвингли сделал то же самое для цюрихской общины. Хотя раскол преодолеть так и не удалось, «Аугсбургское исповедание» Меланхтона стало официальным символом веры теперь уже отдельной лютеранской церкви, а документ Цвингли лёг в основу «Гельветского исповедания» её соперницы.
В следующем году процесс конфессионализации шагнул вперёд с образованием Шмалькальденской лиги — оборонительного альянса протестантских князей и большинства южногерманских городов. Поскольку реальную силу в лиге представляли князья-лютеране, они навязали «Аугсбургское исповедание» всем её членам, тем самым уведя города южной Германии с орбиты Цвингли на орбиту Лютера[96]. Гибель Цвингли в сражении в том же году немало способствовала такому решению. Этими событиями завершилась основополагающая фаза Реформации.
К тому времени Лютер постепенно отказался от многих своих радикальных убеждений 1519–1520 гг. Мы уже видели, что он настаивал на строго традиционной интерпретации причастия, равно как обрядов, церковного облачения, живописи и музыки. Ещё больше он уступил в вопросе церковной организации. В 1526 г., сразу после Крестьянской войны, курфюрст Саксонский организовал первую «визитацию» в своих владениях для наблюдения за функционированием новой церкви. Вскоре этот мирской контроль получил институциональную форму «консистории» — совета представителей духовенства и светских властей, назначаемых курфюрстом. После 1530 г., когда Реформация превратилась в рутинную процедуру, такая модель стала применяться в разных княжествах. Подобный исход логически соответствовал воззрениям Лютера на оппозицию духовного и мирского царств. Первое было представлено видимой церковью и её живым ядром — «христианским телом» (corpus christianum), или меньшинством истинно спасённых; второе — царство насилия и зла — могла удержать в узде только твёрдая рука княжеской власти. И всё, чего церковь требовала от этой власти, — гарантировать, что «проповедуется истинное Слово Божие и должным образом совершаются таинства»[97].
Мир с Францией, заключенный в 1544 г., наконец, позволил Карлу V приступить к решительным действиям в Германии. В следующем же году он одержал блестящую победу над войсками Шмалькальденской лиги в битве под Мюльбергом. Полагая, что теперь продвижение протестантства навсегда остановлено, и по-прежнему ожидая созыва вселенского собора, Карл предложил компромиссное, по его мнению, решение — «Интерим». Этот документ, по сути, больше проримский, нежели лютеранский, никого не удовлетворил. В 1547 г. главный союзник императора из числа князей перешёл на другую сторону, и Карла вытеснили из центральной Германии в австрийский Тироль. Первая религиозная война в Европе закончилась вничью, что было официально признано Аугсбургским миром, заключенным в 1555 г. Он зафиксировал конфессиональное разделение Германии по принципу, сформулированному позже словами «чья земля, того и вера» (cuius regio, eius religio). Несогласные с такой формулой имели только право эмиграции (ius emigrandi).
96