Затем началась борьба за приверженность штатов между принцем Оранским с одной стороны и новым генерал-губернатором Хуаном Австрийским, сводным братом Филиппа, с другой. Не имея достаточной военной поддержки, дон Хуан мог войти в Брюссель, только смирившись, хотя бы внешне, с условиями «Гентского умиротворения». Принц Оранский, уверенный, что удовлетворительное соглашение с Филиппом II невозможно, отказался объединиться с Генеральными штатами и сотрудничать с Хуаном Австрийским. В июле 1577 г. дон Хуан, потеряв терпение, попытался применить военную силу против штатов, на что Вильгельм ответил контратакой, взывая к радикальным устремлениям низших классов в городах Брабанта и Фландрии,
По сути, в конце 1576 г. на юге вспыхнула новая революция по образцу 1566 г. Цеха в Брюсселе сформировали «Комитет восемнадцати», члены которого внедрились в Брабантские штаты, а затем заставили Генеральные штаты утвердить Вильгельма штатгальтером провинции (18 октября 1577 г.). Вильгельм 23 сентября торжественно вступил в Брюссель, возвратившись в родовой замок, откуда был вынужден бежать 10 лет назад. В Генте события приняли ещё более крутой оборот: местный «Комитет восемнадцати», образованный цехами, провёл чистку в рядах умеренных католиков, управлявших Фландрией, упразднил мессу, а также стал поощрять возвращение изгнанных в 1566 г. Из Гента революционное движение распространилось на другие фламандские города примерно так же, как «морские гёзы» в 1572 г. прибрали к рукам Голландию. Это движение, которое иногда именуют «радикальной революцией» в рамках Голландского восстания и нередко сравнивают с последующими событиями в Англии и Франции, привело к возникновению ряда кальвинистских городских республик в Брюгге, Ипре, Ауденарде и других городах[131]. Подобные результаты намного превосходили желания Вильгельма, поскольку такой радикализм мог только отпугнуть умеренных, заставить их искать защиты у испанских властей. Однако на тот момент ему ничего не оставалось, кроме как поддерживать своих наиболее воинственных сторонников. Между тем, дело «патриотов» как будто торжествовало по всей стране. К началу 1578 г. принц Оранский «добился статуса, которого жаждал как минимум с 1564 г.: фактически возглавил правительство. Он унаследовал пост, некогда принадлежавший кардиналу Гранвелю»[132].
И снова, как в 1566 г., народный кальвинистский экстремизм помешал третьему восстанию объединить все Нидерланды[133]. Радикалы продолжали наступать, в мае 1578 г. кальвинисты устроили переворот в Амстердаме. В ответ на это аристократия и городская верхушка южных провинций стали оказывать давление на Вильгельма, заставляя его принять меры против своих радикальных союзников. В августе 1579 г. он принудительно разоружил гентский «Комитет восемнадцати». Тем не менее урон уже был нанесён. Католические лидеры в Генеральных штатах, особенно дворяне и духовенство, совершенно перестали доверять Вильгельму и его соратникам-кальвинистам. К лету штаты воспротивились «религиозному миру» принца Оранского, поскольку он закрепил бы завоевания кальвинистов на юге. Католики не менее, чем кальвинисты, не желали мириться с ересью в подконтрольных им регионах.
Стремясь защитить интересы католиков, штаты предложили герцогу Анжуйскому, младшему брату французского короля, стать «защитником свобод Нидерландов». Этот шаг побудил английскую королеву Елизавету предоставить средства германской армии кальвинистов для обороны Брабанта. Штаты испытывали тогда трудности с выплатой жалованья католическим войскам, и те начали бунтовать. Отряды «недовольных» (Malcontents) пошли войной на кальвинистский Гент.
И тут в октябре 1578 г. скончался Хуан Австрийский. На смену ему пришёл племянник Филиппа Алессандро Фарнезе, герцог Пармский. Наконец у Филиппа появился талантливый генерал-губернатор, к тому же, в отличие от Альбы, понимавший, что ключ к победе испанцев лежит в привлечении на свою сторону умеренного центристского большинства.