И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали… И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками… И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло… И вознёс он меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога.
Начнём с проблемы определения: что мы подразумеваем, говоря «Европа» или «Запад»? Как географическое название стало обозначать цивилизацию? Когда зародилась эта цивилизация? Какое пространство она охватывает, в частности на востоке? И, наконец, каковы её основные характеристики? Разумеется, последний вопрос не имеет ничего общего с метафизическими изысканиями, с поиском некой неизменной культурной сущности, что характерно для работ Тойнби, Шпенглера или Альфреда Вебера[9]. Речь идёт, скорее, о выделении внешних специфических черт на основании эмпирических наблюдений.
Широкое определение Европы предполагает, что она берёт начало от Греции и Рима. И действительно, без учёта этого наследия невозможно понять ни один аспект современной западной цивилизации: ни искусство и литературу, ни законы и политику, ни языки и философию. Но и античная Европа не является самодостаточной культурной единицей, поскольку истоки христианства, главенствующей религии как поздней Античности, так и современного Запада, лежат в иудаизме, а географически — на Востоке, простирающемся до Вавилона, Персии и, конечно, африканского Египта[10]. Однако три континента и три тысячелетия — уж слишком много для того, чтобы создать одну-единственную цивилизацию. Подобный поиск самых отдалённых корней, по сути, лишь показывает, что в истории не существует абсолютного начала.
Тем не менее в делах людских бывают сравнительно явные переломные моменты или цезуры, и одним из них стал упадок (или угасание) Западной Римской империи в V–VIII вв. По мнению некоторых исследователей, гибель империи на западе оказалась для средневековой Европы большой удачей, ибо уберегла её от самодержавия, царившего на востоке под властью Константинополя или в вечно возрождающейся китайской Поднебесной империи. Благодаря распаду западноримского государства латинский Запад получил шанс открыть новую страницу своей истории.
Поэтому под начальной хронологической границей Европы, её terminus a quo, мы будем понимать момент, когда жители Запада стали считать себя сообществом, отличным от других сообществ, и, кроме того, когда их самосознание воплотилось в систему устойчивых общих институтов. Подобная коллективная самоидентификация, вкупе с минимальным набором соответствующих институтов, впервые проявилась при Каролингах: тогда зародилось представление о «христианском мире», противостоящем варварам-язычникам и неверным-мусульманам. Это размежевание упрочилось в результате завоевания арабами в VIII в. южной половины романского мира, которое в первый раз выделило европейский полуостров в культурном отношении из единой средиземноморской ойкумены Древнего Рима. Только в конце XVII в. на смену вышеуказанному религиозному определению Запада придёт более светское понятие «Европы»[11].
Необходимо подчеркнуть, что эпоха становления Европы как особой цивилизации приходится на 800–1000 гг., поскольку с XVIII в. история западного мира, как правило, изображается в виде трёхчастной схемы: Античность — Средневековье — Новое время. С этой точки зрения, Средние века рассматриваются как долгий провал во тьму невежества и предрассудков, перерыв в развитии подлинной «западной цивилизации», которая зародилась в Греции, а окончательно приняла свой облик лишь во времена Возрождения и Реформации[12]. Разумеется, Европа начала экспансию вовне, закончившуюся в итоге её мировой гегемонией, не ранее XVI в. Однако подобный подвиг был бы невозможен, если бы не экономический, институциональный и культурный капитал, накопленный с 1000 по 1400 г. Несмотря на мрак, окутавший болото, в которое превратилась бывшая Каролингская империя на рубеже второго тысячелетия от Рождества Христова (тогда впервые появилось такое летосчисление), именно 1000 г. (а не открытие Америки или морского пути р Индию и Китай) знаменует вступление Европы на путь, ведущий к её terminus ad quem в современности[13].
Таким образом, к тому времени, когда Европа после 1492 г. приступила к внешней экспансии, её успехи намного превосходили достижения предшествующих цивилизаций. Именно европейский динамизм создал модель современного мира (позднее новый гегемон — Америка — поставил её воспроизводство на поток). Конечно, сейчас в историографии подчёркивается, что Европа столь многого добилась только благодаря ограблению и порабощению других континентов. Но такое поведение присуще всем цивилизациям; зато главным образом именно европейские современные концепции демократии и прав человека, распространившись по всему миру, позволили уравновесить гордость достижениями Европы признанием её преступлений.
10
Cm.:
11
Об истории названия и понятия Европы см.:
12
Cm.: