Собственно говоря, именно поэтому я и вёл процесс таким «хитровывернутым» путём, с кучей промежуточных стадий. Ведь мог идти путём алхимиков XV века и напрямую получать железный купорос из сульфида железа. Или прокаливать медный купорос, он тоже серную кислоту даст. Но выход продукта при этом не превышал 30–40 %, вся остальная сера «улетала» в виде сернистого газа. А окислить его у меня катализаторов не было. Ни платины, ни оксида ванадия, ни даже куда боле доступного оксида азота.
Кто-то мог бы сказать: «Ну и что? Алхимиков такой выход устраивал, чем тебе плохо?»
Да всем! Даже то, что «выжег» бы всю зелень там, куда эти соединения долетят, — уже минус. Но главное в другом. Мало у меня гипса, моего исходного сырья. И потому я собираюсь его использовать повторно. Что? Ну да, после гидролиза крахмала серную кислоту «гасят» порошком извести, и она выпадает в виде гипса в осадок. Если знать, как это делать грамотно, то почти все 100 % можно вернуть в начало процесса, а я, разумеется, не только знал, но и не ленился выполнить.
Запас гипса у меня примерно тонн десять, каждый год ещё примерно по полтонны можно с солевого источника получать. И больше пока сырья не найдено. Теоретически из этого количества можно изготовить около шести тонн кислоты, если вести процесс вообще без потерь. Но в химии так не бывает, потери есть всегда.
Вот и смотрим, если выход продукта 30 %, я получу всего 1,8 тонны. Если использовать повторно, то… Дай бог памяти, как там формула суммы геометрической прогрессии выглядит? Вспомнить не смог, пришлось по-быстрому выводить[37]… Ага, получил бы чуть больше двух с половиной тонн. При выходе хотя бы 50 %, выход был бы уже 3 тонны, а за счёт повторных использований — шесть!
Мой же «хитроизогнутый» путь даёт выход не менее 80 %. Т. е. без повторного использования это уже 4,8 тонны, а с повторным — уже 24! Как говорится, «почувствуйте разницу»!
Именно поэтому я и «изгибался»! Но пока я эту бурую «карамельку», раздробил и нагревал, мандраж меня не отпускал, несмотря на то, что продукт терял в массе, причём на поднесённых холодных предметах, как и положено, конденсировались капли воды.
В конце концов, я собрал волю в кулак, а полученный продукт — в глиняную реторту, взял с собой Дикого и моего брата, да следующим утром отправился к выстроенной на бережке «кислотной» печи.
Реторту я сделал классическую, описанную ещё в энциклопедии Брокгаза и Эфрона, 80 см длиной и 20 см в диаметре. Накаливали не торопясь, постепенно наращивая жар, и довели до красного каления.
Из литературы я знал, что часа три ничего не будет заметно, но тревога не отпускала. А вдруг я опять накосячил? А вдруг здешняя глина не выдержит? Ведь процесс требует, чтобы реторта была буквально охвачена пламенем.
Когда из шейки реторты, повалил белый дым, я обрадовался больше, чем добрый католик — известию об избрании очередного Папы Римского[38]. Но взял себя в руки и с помощью замазки прикрепил к горлышку приёмник, в который налил немного воды.
Этот момент меня тоже напрягал. Ведь в литературе неспроста рекомендуют лить в приёмники раствор серной кислоты. Опасения отчасти оправдались: в какой-то в моей конструкции несколько раз ощутимо «стукнуло». Похоже, от выделенного тепла вода начинала активно испаряться, и в результате часть серной кислоты образовывалась не в растворе, а в газовой фазе.
Но нам повезло, ничего не треснуло, реторта и приемник выдержали. А при следующих процессах мы могли «заряжать» приёмники раствором уже полученной серной кислоты.
— Ну, так вот, — продолжил я свою мысль. — От этой кислоты ещё больше пользы будет! Больше сласти получим. А то и вообще, из камыша сможем её делать.
— Из камыша? Что, правда?! — обрадовался он. — Это хорошо, а из ячменя можно пилав делать! А камыша много, а есть его… Только в голодную пору можно!
Я сначала не понял, как это — камыш есть? А потом память Русы подсказала, что местные корни рогоза зимой собирали, сушили, толкли и использовали как добавки к хлебу. Тут я заинтересовался, что именно они используют: камыш, тростник или рогоз? Но мой мальчик их между собой не различал, для всего было одно название.
— Неважно! Сласть, правда, похуже получится, но зато из неё можно уксус делать.
— Что? Сласть на уксус переводить?! Да кто ж на такое пойдёт?
— Род Еркатов ещё и не на то пойдёт. Ягода-то заканчивается, а нужного количества уксуса не получилось.
Сезон сбора «волчьей ягоды», и правда, заканчивался. Еще неделя-другая — и всё. Было уже ясно, что соберём мы где-то на четверть меньше, чем планировали. Но ещё одна засада была в том, что уксус из этой ягоды получался слабее, чем из яблок.
37
Поясняю: есть М теор. — теоретическая масса выхода при отсутствии потерь. Если А — выход от теоретически возможного, то в первом цикле ГГ получает М теор.*А, во втором — М теор.*А2, в третьем — М теор.*А3 и т. д. Такая последовательность называется геометрической прогрессией, сумма первых её n членов вычисляется по формуле: М сумм.= (А * М теор)*(1 — Аn)/(1 — А)
При n, стремящемся к бесконечности, она превращается в М сумм.= А * М теор /(1 — А)
Автор и сам постоянно её забывает, но при нужде легко её выводит. Так что и ГГ — справится. Хотя на автора он не слишком похож.
38
В процессе белый дым — это выделяющийся сернистый ангидрид, результат реакции: Fe2(SO4)3=Fe2О3+3SO3
Говоря про радость католиков, ГГ намекает на обычай выборов Папы Римского. Выборы производятся конклавом (от латинского «cum clave»), члены которого изолированы от мира и лишены средств связи. Цветом дыма над Сикстинской капеллой они дают знать миру о результатах голосования. Если дым чёрный — голосование не дало результата, Папа не избран, если белый — наоборот.