Да уж… От его объяснений у меня в очередной раз поменялась картина мира. До сих пор мне казалось, что здесь царит «свободный рынок». И вся «плановая экономика» ограничивалась только подобием долгосрочных контрактов. Знал, что есть деньги, есть подобия векселей в виде оловянных жетонов, кусков клеймёной кожи и глиняных табличек. И всё!
Оказалось же, что это всё — «верхушка айсберга». Да, общины торговали между собой, с купцами и даже немного — с государством. Но это только на «излишки сверх плана». А так, в рамках плана, всё — подчёркиваю, абсолютно всё — сначала нужно было согласовать с чиновником! А он утверждал всё выше, потом ещё выше… Бюрократия была страшнейшая. Я только не смог понять, как они это делали, ограничиваясь глиняными табличками и небольшими по сравнению с империей, количествами папируса, поставляемого из далёкой египетской сатрапии.
Но факт оставался фактом. И главное — численность взрослых мужчин в роду должна соответствовать площади обрабатываемых земель. Хочешь увеличить род — прирасти и обрабатываемой землёй. Что-то ты можешь дозакупать у соседей, но лишь определенную долю. Остальное — выращивай. И на своей земле. И иначе нельзя, и логика бесполезна. ЭТО — ЗАКОН!!!
А наш род к настоящему моменту занял все удобные площадки. Тут я удивился и спросил, насчёт того плато, часть которого нам под химию передали. Оказалось, что да, оно могло бы решить, там хотя бы огороды можно завести. Но… — там мало воды. Всё выпавшее в виде осадков тут же стекает в реку, задерживается совсем немного. Хватает для травы и выпаса коз.
— Деда, а если нории поставить?
— Тогда можно еще хоть сотню человек добавить. Кого-то прямо в наш род, кого-то в малый, союзный нам. Или вообще создать малый род химиков. Но там высота какая? Правильно, шестнадцать локтей[64]. А наш лучший мастер выше десяти никогда не делал. И делать отказывается. Так что…
— Погоди, деда! — мысль про отдельный клан химиков слегка оглушила, но я решил подумать об этом позже. — А вот такую, обычную для него, на 10 локтей он согласится сделать?
— Так уж согласился. Обещал, что к весне детали изготовит, а по весне и поставит.
— А ещё одну такую же сможет сделать? Или две?
— Для нас — сделает. Но зачем?
— А вот смотри! — начал рисовать я. — Первая нория поднимет воду на десять локтей, а крутит её течение, так? А вот тут вторая, повыше. Нет, не сцепленная, я теперь не требую. Но в неё от первой ведёт два желоба, примерно на уровне оси. Один наливает воду вот сюда, ковши с водой опускаются и вращают норию. А в самой нижней точке вода выливается. Как думаешь, сумеет он такое сделать?
— Должен суметь, ничего более сложного, чем-то, что уже делал.
— Вот, а второй желоб ведёт вот сюда, и наливает воду в поднимающие ковши. Наливает меньше, чем в первые, тогда силы первой группы ковшей хватит, чтобы поднимать, верно?
— Попробовать надо. И с мастером посоветоваться. Но думаю, сделать такое можно, и работать будет. Только зачем? Ну, поднимешь ты половину воды на 15 локтей. А тебе-то надо на 16!
— Так третья нория тоже поднимет половину от половины воды на новые 5 локтей. Итого — 20. Я смогу потом маленькую поставить, она спустит эту воду на четыре локтя и будет крутить то, что мне нужно.
— Хм… Хитро! — прогудел он, подумав. — Но четыре нории — это дорого. И долго. В будущем году могут не успеть…
— Зато мы новые печи поставим, ещё мощнее. Ты же сам видел, как мы все потом обливались, когда всего несколько часов мехи покачали. И это — для малой печи. А тут — и к мельнице привод, чтобы порошки толочь, и молот для дробления. Вода — это большая сила!
— Посмотрим. На год-то нам разбивку огородов чиновник отсрочит, это законом разрешено. Так что… Если мастер согласится, и если брата моего убедим, то можно будет и сильнее расшириться.
Но сразу с утра деда убедить не удалось. И не потому, что он заупрямился. Просто дошла, наконец, весть про результаты битвы. Оказалось, что не просто империя проиграла, но и наш армянский царь погиб. Его сын и наследник Михран[65] прислал в столицу гонцов с указами.
Но проблема была в том, что нынешнего наследника три года считали изменником, после того, как он перешёл на сторону противника в битве на реке Граник[66]. Так что столичные чиновники были в раздрае.
Кстати, Михран называл себя не только царём, но и сатрапом новой македонской державы. Искандера Двурого он отныне повелевал называть Александром, царём Македонским. А себя на греческий манер — Митренесом.
После такого Тигран с Гайком забросили все дела и умчались в село, обсуждать шокирующие новости, а я двинулся работать и думать.
65
Михра́н (Мифрен, Митрен; арм. Միհրան, греч. Mιθρένης или Mιθρίνης) — сын царя Ерванда II, македонский сатрап Армении в 331–321 годы до н. э.
66
Битва на реке Гра́ник (334 год до н. э.) — сражение между македонской армией Александра Великого и войском персидских сатрапов на реке Граник в Малой Азии.