В 1969 году в Симле я познакомилась с молодой парой и была приглашена к ним. Она — дочь видного индийского дипломата, бывшего посла в Канаде, ныне находящегося на пенсии; ее супруг — американец из очень состоятельной семьи, инженер — конструктор вертолетов. Они женаты более десяти лет, у них сын и дочь. За ужином выяснилось, что хозяева мои — вегетарианцы, что они ежедневно занимаются йогой, причем не только физическими упражнениями, но и медитацией. Естественно, дальше разговор зашел о религии, вере в верховное бытие и т. п. И тут они мне поведали удивительную историю. Два-три года до того их дочь (ей было тогда семь лет) как-то за завтраком неожиданно заявила, что она жалеет, что не поехала с отцом в очередную его поездку в США и из-за этого не смогла побывать на могиле своего дядюшки. Мать удивленно спросила дочь, какого дядю она имеет в виду. Девочка ответила, что того, который был ее опекуном после смерти ее родителей в прошлом существовании. Мать стала бранить дочь за пустую болтовню. Девочка заплакала, но продолжала настаивать на своем. Она рассказывала, что жила с дядей в Бостоне, что ее потрясло известие о совершенном тогда убийстве президента Линкольна, что погибла она в возрасте 21 года во время кораблекрушения. Никакие уговоры взрослых, пытавшихся доказать, что все это выдумка, что ничего подобного на самом деле не было и быть не могло, на ребенка не действовали. И родители решили провести эксперимент. Отец взял дочь в США, привез ее в Бостон, и она, никогда здесь ранее не жившая, указала на улицы и дома, которые помнила по прежнему рождению. Причем, по словам отца, сопровождавший их архитектор подтвердил, что все отмеченные ею здания действительно были построены в XIX веке.
Девочку показали психологу — профессору Баннерджи из Джайпурского университета, который зарегистрировал более 800 таких случаев. В газетах писали, что чаще всего подобные явления наблюдаются у девочек, не достигших половой зрелости. Обычно предыдущие существования кончались якобы не естественной смертью, а прерывались в результате несчастного случая.
Думается, что эти явления могли бы стать предметом специального изучения психологии. Пока же наука не дала своих объяснений, многие индийцы удовлетворяются религиозным толкованием, которое укрепляет их в сознании истинности одного из главных принципов индуизма— кармы, учения, служащего также оправданием социального неравенства и узаконивающего деление людей на замкнутые касты.
«Дважды- и однорожденные». Кастовая система — наиболее тяжкое наследие прошлого. Само слово «каста» (португ.) означает «вид, качество, порода». В литературе об Индии оно начало употребляться только с XVI века применительно к группам, характеризовавшимся общностью происхождения, профессии, положения по отношению к другим социальным группам. В индийских источниках фигурировал термин «джати», считавшийся более правильным и точным.
Вопрос о происхождении кастовой системы до сих пор остается нерешенным. Ортодоксальные индусы верят, что основные четыре касты, именуемые варнами, произошли от различных частей тела мирового творца. Так, в самом древнем источнике, упоминающем о варнах, в «Пурушасукте» («Ригведа») говорится, что брахманы возникли из его уст, кшатрии — из рук, вайшья — из бедер, шудры — из ступней. В более поздних источниках конкретизируются принципы деления на варны и социальные функции каждой из них. В знаменитых «Законах Ману», составление которых традиция приписывает мифическому прародителю людей Ману, но которые сложились, очевидно, во II веке до н. э. — II веке н. э., определялось общественное положение каждой варны. «Вследствие происхождения из наилучшей части тела Брахмы, вследствие первородства, знания веды, брахман по праву господин всего этого творения»{3}. Только шесть занятий достойны его: «обучение [веде], изучение, жертвоприношение для себя, жертвоприношение для других, приношение даров и получение [их]» (X, 75). Кшатриям законы предписывали «охрану подданных, раздачу [милостыни], жертвоприношение, изучение [веды] и неприверженность к мирским утехам» (I, 89), вайшьям — «пастьбу скота и раздачу [милостыни], жертвоприношение, изучение [веды], торговлю, ростовщичество и земледелие» (I, 90). Что касается самой низшей варны — шудр, то им предлагалось лишь одно — служение другим варнам со смирением (I, 91).
По мнению ряда ученых, в том числе и советских, варны отражали сословно-классовую организацию древнеиндийского общества, в рамках которой началось становление каст, представлявших сословноклассовое деление более позднего, средневекового периода{4}.
По мере исторического развития и роста общественного разделения труда увеличилось число каст… К XX веку их насчитывалось более 2 тысяч. Члены тех из них, которые произошли от брахманов, кшатриев или вайшьев, считаются «дваждырожденными» («двиджа») в отличие от шудр, имеющих одно рождение. «Второе рождение» связано с обрядом посвящения (упанаяна), который для брахмана должен быть совершен на восьмом году от зачатия, для кшатрия — на одиннадцатом, для вайшья — на двенадцатом{5}. Как и в других религиях, в индуизме посвящение относится к числу важных обрядов жизненного цикла. Оно проводится торжественно и с соблюдением всех предписаний: мальчика стригут, купают, облачают в одежду шафранного цвета, затем приносится жертва, читаются мантры и т. д. Завершается обряд привязыванием шнура из трех хлопковых нитей, который не должен сниматься до конца жизни. Хотя кшатрии и вайшьи считаются «дваждырожденными», за ними в настоящее время право ношения священного шнура не признается, это является привилегией исключительно брахманов.
Для кастовой системы характерна замкнутость каждой общины, выражающаяся прежде всего в запрещении смешанных браков и совместных трапез с представителями других каст. Положение той или иной касты на иерархической лестнице определяется тем, какую пищу от них может принять брахман.
После «дваждырожденных» идут касты, члены которых могут предложить пищу типа «пакка» (т. е. приготовленную на топленом коровьем масле), потом — касты, члены которых могут предложить лишь воду, еще ниже располагаются касты, от представителей которых брахман не примет ни воду, ни еду, и, наконец, касты, само прикосновение к представителям которых считается оскверняющим{6}.
Вспоминается рассказ видной общественной деятельницы, жены министра центрального правительства госпожи Лакшми Рагурамайи. В мае 1969 года в районе Гунтура — Виджаявада (штат Андхра Прадеш) произошло наводнение. Тысячи людей остались без крова, железнодорожная связь нарушилась, несколько пассажирских составов оказались окруженными водой. Пакеты с едой сбрасывали с вертолетов. Среди пассажиров находилась мать Рагурамайи. Дочь тревожилась за ее судьбу, но более всего волновалась, что старая женщина предпочтет скорее умереть с голоду, чем возьмет пищу и воду из рук людей неизвестно какой касты.
Каждая каста предписывает своим членам особые правила поведения. И сила традиций так велика, что им вынуждены следовать даже высокообразованные люди, лишенные каких бы то ни было предрассудков. Профессор истории международных отношений, директор крупного научно-исследовательского центра доктор Раджан говорил мне, что, вернувшись на родину после нескольких лет жизни в США, он поехал повидать мать. При встрече она подала ему стакан воды, и он поймал себя на том, что подсознательно стал пить ее в соответствии с нормами своей брахманской касты — не прикасаясь губами к стеклу стакана, хотя многие годы вдали от дома не делал этого. В ортодоксальной среде индусы не решаются нарушать вековые, пусть абсурдные, установления.
Нарушение тех или иных кастовых правил рассматривается как осквернение, требует очищения и в крайнем случае может даже повлечь изгнание из касты. Известно, например, что М. К. Ганди был исключен панчаятом Бомбея за то, что вопреки обычаю отправился за границу.
Системой максимальных ограничений регулируются отношения кастовых индусов с неприкасаемыми[2]. Положение последних было и в определенной степени остается наиболее приниженным. К ним относятся главным образом люди, выполняющие «грязную», преимущественно физическую, работу, — мусорщики, скорняки, кожевники, прачки и др. Они не должны совершать совместную трапезу с членами других каст, пользоваться общим колодцем, водоемом, посещать общественные места — гостиницы, столовые, магазины, — входить в храм, носить украшения, нарядную одежду и т. п.
2
В 1950 г. было зарегистрировано 779 низших каст, подавляющее большинство которых — неприкасаемые.