— Ага, — кивнул Миллер, — и когда рядом оказался Трибби с этим Нечто, её прорвало. Накачала мужика стимуляторами и всякой всячиной и затрахала его до смерти. Но жилистый мужик попался. Долго выдержал. Тогда понятно, почему следы затёрло, а мы со временем ошиблись. Когда тётка в панике сбежала, мужик ещё был жив. Просто сознание потерял. Затерялась в городе, потом поймала попутку, расплатилась номиналами и прибежала за советом к старому другу.
— А у того свои тараканы в голове, — продолжил Хэймо. — Я тут успел кое-что проверить. Не знаю, какой он был священник, но менеджер из него вышел хреновый. Число верующих в подотчётном приходе падало, а Тамазина, наоборот, тётка видная, с талантом. За ней неприкаянные души, вроде нашего уборщика, табунами ходили. Но винил Доминик исключительно происки всяких конкурентов. Что там в показаниях соседки? Этот Доминик кричал, что сожрёт сектантов? Вот и съел, каждому своя шиза. Доктор, кстати, тоже в схему укладывается. Учится на хирурга, потому и удар такой точный. Ради денег подрабатывает терапевтом в муниципальной больнице, нищих пациентов наверняка ненавидит…
— И сказано было одним из Пророков: «Помни, эта вещь принесёт смерть! Эта вещь может убить всех людей моего города. Недолго пробудет она у тебя, человек; не пробудет она долго также у того, кто её возьмёт позже. Люди будут убивать, убивать, убивать из-за неё»[2]. Извините, я случайно услышал ваш разговор. Именем святого Форда благословляю вас найти эту вещь. Она уже убила три души и будет искать новые жертвы.
— Думаю, не три, ваше песнопейшество, — задумчиво возразил Миллер. — Подозреваю, врача живым мы тоже не увидим. И хорошо, если он станет последним.
Старший следователь как в воду глядел: молодого доктора нашли уже следующим утром, задушенным в квартире своей знакомой. А кровавый след творения Предтеч потянулся дальше. Мужчины и женщины, взрослые и подростки. Способы были разные, люди нередко не знакомы между собой, потому журналисты не догадывались. Зато Фредерик и Хэймо связь между убийствами видели даже слишком хорошо, подчас сталкиваясь с такими тёмными сторонами человеческой души, про которые до этого даже не вспоминали — хотя по роду службы с гнуснейшими отбросами общества встречались постоянно. И тем удивительнее стала первая жертва, устоявшая перед наваждением: пожилой мужчина описал навязчивый шёпот, который исходил от напавшего на него сумасшедшего. Мужчина связал неожиданно обессилевшего психа — но пока бегал за помощью, кто-то зарезал «хранителя» и сбежал. Следующей стала студентка-второкурсница, которая сумела отказать неприятному ухажёру, хотя, как выяснилось потом, к этому времени парень оглушил и изнасиловал трёх девушек в соседних комнатах общежития. Миллер мрачно пошутил, что Предтечи придумали отличать грешников от праведников, как в очередной раз перед наваждением устоял мелкий аферист, на котором пробы ставить было некуда. Со слов свидетелей удалось выяснить, как выглядит загадочное устройство: болотно-зелёный морщинистый булыжник размером с два мужских кулака. Но сам камень по-прежнему оставался неуловим.
Месяц спустя после гибели Доминика Миллер сидел за столом и разбирал материалы по очередному убийству, когда в кабинет ввалился взъерошенный Хэймо:
— Выяснилось, кто такая первая жертва. Не наша. Из Содружества, с Авроры. Потому так долго и искали.
— Радоваться надо, может, хоть какая-то нитка, — не отрываясь от монитора, ответил напарник. — И что?
— Некая Сельма Лан, выпускница тамошнего университета. Специализировалась по всяким редкостям и предметам искусства, особенно по древним.
— Значит, точно Предтечи. Надо ещё раз напрячь экспертов, может, раньше всё-таки что-то подобное встречалось? Действующих артефактов по освоенным мирам наперечёт. Хорошо, дело хоть как-то пошло.
— Ничего хорошего, — буркнул Хэймо, нацеживая из стоящей в углу машины в стакан кофе. — Это не таможня выяснила. Судя по всему, девица грабанула кого-то из аврорских шишек. Не знаю уж, с какой стати тамошние банковские мешки покупают себе кольца ценой едва в десяток сантимов… Короче, дело пошло «наверх», и вице-президент опознал побрякушки, которые были в её вещичках. Хозяин когда-то оказал нашему «вице» какую-то важную услугу, вот теперь он и рвётся отплатить. Заодно прессует шефа «в кратчайшие сроки в целости и сохранности», а шеф, сам понимаешь, будет срываться на нас. Особенно если повторится что-то вроде той тётки и священника.
— Хуже, — оторвался от папки Миллер и задумчиво поглядел в сторону двери. — Когда приедет хозяин, почти наверняка попробует искать «своими методами». И прежде чем найдётся повод дать ему по рукам, он такого наворотит…
2
Здесь и далее Уайт и фордисты цитируют «Книгу джунглей» Киплинга, рассказ «Королевский анкас».