Теперь, когда угроза стала очевидной, доктор Данбар выглядел абсолютно спокойным. Неумолимо и безжалостно он продолжал:
– И если Норман напуган и опасается, что его обнаружат, он постарается сделать так, чтобы Архив уведомил его, когда мы попытаемся обнаружить местоположение его компьютера. Моя лаборатория находится в паре сотен футов ниже поверхности – и, уверен, он знает, как оттуда выбраться.
Генерал мрачно кивнул.
– Похоже, шимп опережает нас на шаг, – он повернул ручку, включая внутреннюю связь, и проговорил в микрофон: – Смит, пошли пару человек в лабораторию Данбара… Да, сейчас дам координаты.
Он нажал на кнопку, бобина завертелась, разматывая ленту и отправляя послание на другой конец цепи.
– Прикажите им захватить подопытного шимпа и доставить его в Центральный архив. Только не обижайте его. И будьте осторожны – вы знаете, какой он сообразительный, – генерал отключил микрофон и повернулся к Данбару.
– Если он все еще здесь, он наш. Но если он уже выбрался наружу, я не представляю, как его остановить. Это место слишком… децентрализовано, – он подумал еще секунду, снова включил связь и начал инструктаж.
– Я свяжусь с базой ВВС «Сойер» и вызову воздушно-десантную пехоту. Больше, чем они, мы ничего не сможем делать – только наблюдать.
Прошло несколько минут. Потом тщательно замаскированный и уравновешенный кусок скалы в центре их поля зрения опустился. И взгляду генерала предстала черная фигура в оранжевых бермудах, которая выбиралась из-под земли, волоча за собой огромный белый сверток. Шимп завопил, потом двинулся прочь и исчез за гребнем утеса.
Охваченный разочарованием, Педерсон с такой силой стиснул подлокотники кресла, что суставы пальцев побелели. Хотя Первая Зона Безопасности находилась под Ишпемингом, его главные выходы находились в пятидесяти милях от базы ВВС «Сойер». Здесь же было лишь три небольших, расположенных далеко друг от друга лаза, одним из которых и воспользовался Норман. К счастью для шимпа, его «квартира» находилась неподалеку. Территория, на которой находились эти выходы, принадлежала Горно-обогатительной Службе – правительственной конторе, которой был поручен поиск более эффективных методов разработки низкосортных рудных месторождений. В сложившейся экономической ситуации это было толком никому не нужно: проблема состояла скорее в том, чтобы избавиться от уже добытой руды, нежели в том, чтобы обеспечивать рост добычи. Эта фальшивка была создана одной-единственной целью – скрыть от противника местоположение Первой Зоны Безопасности… и в то же время усложняла контроль за поверхностью.
Спикерфон на панели пронзительно взвизгнул.
– Похоже на запуск реактивного двигателя, – недоуменно произнес Данбар.
– Возможно, это он и есть, – отозвался Педерсон. – У горняков там небольшая контора – на всякий случай, – и самолетик, «Пайпер-Каб»… Может, наш шимп записался в летучие обезьяны?
– Сомневаюсь… Но если прижмет… думаю, он может попытаться.
Голос Смита прервал рассуждения доктора.
– Генерал, местные РЛС обнаружения засекли самолет, следующий на высоте пятидесяти футов. В настоящее время идет прямым курсом на периметр… – жужжание стало громче. Пилот сбрасывает скорость! И одновременно набирает высоту… восемьдесят футов, сто… Скорость потеряна!
Еще секунду жужжащий вой доносился из динамиков… и вдруг смолк.
Пишущая машинка с огромной скоростью вылетела через ветровое стекло. Норман Симмонс обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как «Галактический патруль», хлопая на ветру, точно уши спаниеля, исчезает внизу, в темной воде. Он сделал дикий рывок, промахнулся, острые края разбитого стекла больно оцарапали руки. Все, что ему удалось спасти, – это второй том «Основания»[10] и плед, который наполовину выскользнул наружу, но каким-то образом зацепился стекло. Нижний край пледа свободно свисал, не доставая пары дюймов до поверхности воды. Книги, без которых он просто не мог… на самом деле – простая сентиментальность. С тех пор, как он освоил Уловку, в книгах как таковых не было нужды. Но плед, несомненно, пригодится в холодную погоду. Поэтому Норман осторожно втащил его в кабину.
Потом он пинком открыл дверцу, высунулся наружу и осмотрелся. Нос «Пайпер-Каба» зарылся в дно мелкого пруда. Двигатель заглох, и самым громким звуком, который слышал Норман, было его собственное дыхание. Он втянул туман. Как далеко суша – в смысле, сухая земля? В нескольких ярдах над гладью воды торчали стебли каких-то болотных растений. За ними не было ничего, кроме тумана. Легкие потоки воздуха разгоняли хмарь. Туда! В следующий миг на расстоянии около тридцати ярдов он заметил темные деревья и кустарник.
Тридцать ярдов. По мерзкой, холодной воде. Губы Нормана скривились в гримасе отвращения, едва он шагнул в маслянистую жидкость. Возможно, здесь следовало бы передвигаться по воздуху, как это делал Тарзан. Некоторое время он опасливо оглядывался по сторонам в поисках плакучих ветвей или лиан. Безуспешно. Придется идти, погрузившись в воду. При мысли об этом Норман едва не завопил от отчаяния. Призрак смерти от удушья при утоплении возник в мозгу. Он представлял тварей с острыми зубами и бешеным аппетитом, которые, возможно, притаились в обманчиво спокойной воде. Пираньи, которые обдирают мясо до костей… Нет, эти рыбки живут в тропиках. Но тут может водиться что-нибудь столь же опасное. Если бы можно было хотя бы надеяться, что вода чистая, а глубина не больше, чем по щиколотку.
Дэл молча плыл мимо залитых лунным светом пальм и тускло поблескивающего песка, до которого оставалось лишь пять ярдов. Каких-то пять ярдов, ликовал он, пять ярдов до того места, где он будет свободен, где он будет среди своих. Враги никогда не смогут обнаружить то, что лишь кажется атоллом… Он не заметил легкого завихрения, не заметил, как из воды появилось кожистое щупальце. Он мог лишь отчаянно бороться, когда оно обвилось вокруг его ног. Вскоре вопли вскоре сменились бульканьем пузырей, почти заглушённых мягким шумом прибоя, и беспомощное тело исчезло в глубине, за невидимым частоколом острых зубов…
На секунду самообладание изменило Норману, и он оказался во власти воображения.
Когда он сидел в своей уютной комнате, гибель Дэла была всего лишь гибелью книжного злодея, вызывающая приятный холодок по коже. Но здесь ощущения были почти невыносимыми. Норман с опаской сунул одну ногу в воду и тут же отдернул. Потом повторил попытку. На этот раз он поставил сначала одну ногу, потом другую. Никто не тронул его, и он осторожно вошел в холодную воду. Водоросли нежно касались его ляжек. Медленно, важно ступая, Норман продолжал идти вперед, пока вода не коснулась шеи. По мере того, как он погружался в пруд, масса водорослей становилась все более плотной и теперь удерживала его вес – даже когда ноги не касались дна. Обнаружив опору, Норман почувствовал себя увереннее и направился к берегу, одной рукой пытаясь удерживать на весу плед, а другой подгребая. Он таращился по сторонам – вдруг где-то покажется щупальце или плавник? Но в пруду не было ничего, кроме водорослей.
Он уже мог довольно ясно различить деревья на берегу, а водоросли под ногами исчезли, уступив место твердому дну. Еще несколько ярдов – и Норман вздохнул с облегчением и выбрался из воды. Ноги и руки страшно чесались: оказывается, в воде обитало множество пиявок. Они были, к счастью, совсем крошечными, но пришлось задержаться, чтобы содрать кровососов со своей кожи.
Норман яростно чихнул, обследовал плед и, хотя ткань напиталась влагой, закутался в него. Только более-менее придя в себя, он понял, что слева, откуда-то из-за деревьев, доносится прерывистый гул. Такой звук издает транспортный вагон в туннеле или автомобиль, который он видел в фильме.
Продираясь сквозь кусты, Норман пошел на звук и спустя некоторое время вышел к четырехполосному асфальтированному хайвею. Каждую минуту – иногда часто, иногда реже – из тумана показывалась машина, проносилась мимо и снова исчезала.
СВЕРХСЕКРЕТНО. Несанкционированное использование сверхсекретных материалов карается смертью. Ему надо попасть в Канаду – или его убьют, в этом можно не сомневаться. Он знает миллионы, миллиарды вещей, которые носят пометку «СВЕРХСЕКРЕТНО». По большей части в них невозможно разобраться. Остальные – обычно что-то скучное. Очень малый процент составляют интересные вещи, вроде историй о приключениях. И еще есть ужасные, леденящие кровь непридуманные истории. Но все они помечены «СВЕРХСЕКРЕТНО». И, само собой, никто не давал ему санкций на то, чтобы это узнать. Если бы только знать заранее, к чему приведет желание Запомнить Все! Казалось, это так легко, так полезно… но подарок оказался смертельно опасным, и возвратить его уже невозможно.