Глава Ван Шэнхао стоял с закрытыми глазами и медленно кивал, поддерживая слова жены.
– Отец! Матушка! – Ван Юн вдруг изменился в лице: его тёмный взгляд опустился на родителей, а под острыми скулами залегли тени. – Вы и правда не понимаете, как всё это опасно? Сила Великого и Благословенного Драконом Императора настолько огромна, что мы со всеми нашими боевыми искусствами и лунной ци никогда не… – Он замолчал и приложил ладонь ко лбу. – Нам не победить. Нас просто уничтожат, сотрут с лица земли, если не подчинимся. Отец, пожалуйста, примите верное решение!
– Я пошлю гонцов к главам кланов Гэн, И и Ши! – проговорил Ван Шэнхао, сжав в руках свиток, который даже не мог прочитать. – Для начала необходимо узнать обстановку в других провинциях и после этого уже думать о том, какую позицию займём мы. А до тех пор, А-Юн, ты должен делать всё возможное, чтобы исправно выполнять указания из столицы.
– Хорошо, отец! В таком случае на закате я начну собирать отряд из лучших учеников.
Он поклонился родителям и быстрым шагом направился к богато украшенной фонариками и лунными камнями пристройке для гостей, кивнув по пути Гэн Лэю, который всё это время наблюдал за разговором со стороны. Они бесшумно прошли по открытой галерее дома и скрылись из виду.
Мэйфэн всё ещё сидела на земле за красными воротами, ведущими во двор семьи Ван. Всё услышанное казалось сном, от которого просыпаешься в холодном поту, и она вздрогнула, представив, что привычный мир школы Юэин начинает давать трещину.
Судя по рассказам проезжающих мимо деревни путников, нынешний правитель империи Чжу был молод и жесток настолько, что ради трона перебил всю свою семью. Его не зря боялись, и раз уж он взялся за клан Ван, то вряд ли в будущем ослабит хватку.
Закрыв рот руками, Мэйфэн закашлялась и почувствовала, как в груди с каждым рваным вдохом что-то невыносимо кололо, словно по внутренностям перекатывалась подушечка портного, испещрённая иголками. Она убрала ладони от лица и увидела, что на коже остались следы крови.
Отпущенное ей время стремительно истекало, а потому предстояло перейти к более решительным действиям, пока не стало слишком поздно.
Этой ночью луну скрывали тяжёлые грозовые облака. Где-то вдалеке, над возвышающимися тёмными громадами холмов, сверкнула белая полоса, рассекшая небо надвое, и вскоре над деревней Юэ эхом прогремел гром.
Сильный ветер нещадно трепал бумажные фонари, что освещали внутренний двор храма Юншэн, обрывая шнурки, на которых они были подвешены, и задувая свечи внутри. Но с самой нижней крыши храма всё ещё свисали мерцающие лунные камни в форме полумесяца, излучая тусклое желтоватое сияние и отбрасывая длинные тени на площадь перед статуей богини, где стояли в этот час четверо адептов.
Из ворот, ведущих в главный зал, вышел Ван Юн в боевом облачении школы Юэин: его чёрный чаошен с узкими рукавами, закрытыми тёмными наручами, сливался с ночным мраком, и лишь знак отличия на вороте – серебристый месяц, закованный в полную луну, бросался в глаза. В руке он держал свой легендарный гуань дао, что носил имя Ушэнь[45], при упоминании которого враги империи Чжу тряслись от страха.
Следом за Ван Юном вышел и Гэн Лэй, сразу выделяясь своими пшеничными волосами, убранными в пучок, украшенный гуанем[46] из белого нефрита и острыми шпильками. Его белое одеяние с золотыми узорами на вороте сверкало в свете лунных камней, а к широкому кожаному поясу с узорчатым тиснением крепился знаменитый цзянь со сверкающей рукоятью, который звался Хофэй[47], прямой меч, излучающий яркий свет.
Облачённые в боевые доспехи школы Юэин ученики выстроились в ряд перед каменной лестницей, что вела во внутреннюю часть храма, и не сводили взглядов с двоих мужчин, стоящих перед ними на возвышении.
Кто-то из адептов шепнул:
– Шисюн похож на северный, теневой склон горы, а молодой господин Гэн на южный, освещённый склон, они прямо как инь и ян.
Услышав это, Ван Юн ухмыльнулся: когда Лэй находился рядом с ним, окружающие всегда восхищались. Неважно, на поле боя перед жестокой битвой или же на богатом приёме во дворце – их маленькая уловка по завоеванию всеобщего внимания срабатывала каждый раз. И сегодня, стоя вместе на фоне грозовых облаков и молний, рассекающих небо, они, несомненно, производили впечатление на молодых адептов.
46
Гуань – головной убор, небольшая квадратная шапка или заколка сложной формы, надеваемая на пучок волос.