– Биржа?
– Не помню. Да что же это я вас совсем заболтала, – спохватилась моя собеседница. – Вы говорите уже, что хотели, а то мне возвращаться пора, надо присматривать за Васькиной стройкой.
– Ах да. Моя начальница, очень приличная женщина, ищет кого-то себе в помощь по хозяйству…
– Меня сосватать хотите? – Татьяна Марковна помотала головой и встала. – Нет, я уже наработалась, да и другой фронт теперь у меня – вон, работяги обеда ждут, а прораб – нагоняя. Вы лучше Дине позвоните, у Темочки есть ее телефон, она у Афанасьевых горничной была, но девка толковая, до экономки легко дорастет. Заодно привет ей передавайте.
– Передам, – пообещала я.
На том и распрощались.
Честно-честно, на этот раз я собиралась назвать пунктом назначения наш королевский апарт у моря! Однако планы снова поменялись. Не успела я сесть в машину, как подал голос мобильный.
– Люсенька, душенька! – загудел в трубке раздольный бас подполковника Гусева, большого друга моего возлюбленного Караваева. Во всех смыслах большого – прилично так за сотню кило. – А ты никак в Краснодаре нынче, голубушка?
– Откуда ты знаешь? – Я моментально напряглась. – Караваев опять просил за мной следить?!
– Люся, милая, ну как бы я за тобой следил?!
Подполковник почти искренне удивился, но мы оба помнили: в тот раз, когда друзья-товарищи Караваев и Гусев были определенно уличены в беспардонной слежке за милой Люсей, они использовали спрятанный в сумке миниатюрный жучок[3], так что в хорошей технической оснащенности подполковника сомнений быть не могло.
– Люсенька, у тебя паранойя, – закручинился Гусев.
– Нет, у меня жизненный опыт! – сказала я как отрезала.
Но любопытство, которое губит не только кошек, не позволило выдержать мхатовскую паузу.
– А ты чего мне звонишь?
– А того, Люсенька, что вот увидел я тебя…
– Где, как, когда?!
Воображение не затруднилось нарисовать высовывающийся из бетонного канала перископ подводной лодки.
– Своими собственными глазами, Люсь, каких-то десять минут назад! Стояли вы, ты и наш голубь мира, такие красивые, все фиолетовые…
Это прозвучало так, словно мы с Петриком одного цвета со спелыми баклажанами. Я машинально скособочилась, чтобы заглянуть в боковое зеркало машины, в которую так и не села.
И ничего я не фиолетовая! Нормальная, смугло-розовая – загорелая! Сарафан на мне сиреневый, да, но так и надо говорить: стояли вы такие красивые в гармоничных нарядах оттенков благородного фиолетового!
– …и подумал: а почему бы нам с душенькой Люсенькой кофейку не испить, да с пирожными? – донеслось из трубки.
– С пирожными – это мы завсегда, при всем великом удовольствии, – ответила я без раздумий, машинально подстроившись под слог и тон господина подполковника. – Но айн момент! Ты разве тоже был на кладбище?
– Нет, я просто телик смотрел. – Гусев заговорил нормально.
– А, репортаж уже вышел в эфир? – Я вспомнила, что видела на похоронах Афанасьева съемочную группу местного ТВ и даже обменялась приветственными кивками со знакомым оператором. – Оперативненько!
– Так повод какой, немаленького человека хоронили. Короче, Люсь, я тебя буду ждать у наших знакомых итальянцев, подъезжай.
Я сообщила новый маршрут водителю, и мы поехали назад в город. Артему-то что? Он на работе, куда скажут – туда и повезет.
«Наши знакомые итальянцы» – это кафе «Колизей», симпатичное местечко, где мы большой разношерстной компанией отмечали сорокалетие господина подполковника. Подробности этого нескучного мероприятия моя девичья память не сохранила, но расстрелянную из табельного оружия хрустальную люстру даже я не забыла. А поскольку команду «Огонь!» громовым голосом давал как раз Вася Гусев, я сильно сомневалась, что «наши итальянцы» будут счастливы вновь увидеть его румяную физиономию… Как бы не вытолкали нас из кафешки взашей, то-то позору будет.
Как оказалось, волновалась я напрасно. Господин подполковник и сам не пошел дальше открытой террасы, где не имелось ровным счетом никаких осветительных приборов. И пистолета при нем я не увидела, хотя тот мог прятаться под свободной рубашкой навыпуск.
Мне принесли тирамису и раф с карамельным сиропом, Гусеву – двойной эспрессо и панини с ветчиной. За легкой трапезой непринужденно завязался светский разговор.
– А вот скажи мне, Люсенька, и как это ты всюду успеваешь? – спросил господин подполковник, одним мощным укусом ополовинив итальянский бутерброд. – Только глянул на экран – а там уже ты!