Я не должна была жадничать, не должна… Не я его суженая, он не должен был мне принадлежать. Это возмездие.
— Цзинчжи… Цзинчжи…
Его лицо прямо передо мной, зрачки расширены, точно изображения камеры с увеличенным масштабом. У Лу Юйцзяна очень длинные, немного изогнутые ресницы. Я часто хотела дождаться, когда он уснёт, и немного с ними похулиганить, но всякий раз засыпала первой.
Должно быть, я снова вырубилась, потому что мне приснилось, что Лу Юйцзян нежно позвал меня по имени, потёр ушибленное место, опустил голову и поцеловал в губы, хоть и неуверенно. Когда в последний раз он целовал меня? Два года тому назад? Три? Я почти жадно вдыхаю его аромат, отказываясь освободить. Он держит меня так близко, и я слышу стук его сердца. Оно бешено колотится, и он бормочет, не прерывая поцелуя:
— Цзинчжи … мне так тебя не хватает…
Внезапно прихожу в себе, словно мне на голову вылили ушат воды со льдом. Виски пульсируют, а тело подскакивает, точно кролик, готовый бежать в кусты.
Лу Юйцзян наполовину стоит на коленях, наполовину сидит. Его грудь немного вздымается и опадает. Он не сводит с меня глаз.
В меня словно залили склянку серной кислотой. Она течёт с кончика языка вниз к желудку, вроде всёсжигающего токсичного смога, который бьёт по мозгам. Без сомнения, я бодрствую. Голова раскалывается, как и всё тело. Во рту сухо, язык отказываться слушаться, но я должна это сказать:
— Присмотрись внимательно, я Е Цзинчжи, а не Е Цзинчжи, Цзинчжи мертва[3].
Он бледнеет, точно призрак, хотя, наверное, я сама белее простыни.
Никто из нас не смеет шевельнуться.
Наконец к ногам приходит хоть какая-то сила. Я с трудом встаю. Нащупываю пульт и кладу в ладонь Лу Юйцзяна.
— Открой дверь — я хочу уйти.
Он не открывает, вместо этого пульт летит на пол. К счастью, ковёр толстый, и я мчусь схватить пульт, а Лу Юйцзян, как сумасшедший, бежит сорвать с меня одежду. Я никогда не видела такого свирепого Лу Юйцзяна. На его лбу проступают синие вены, как будто он хочет сожрать меня живьём. Даже сильно разозлившись, он боролся со мной с помощью резких слов, доводя до белого каления. Но сегодня сошёл с ума именно он. Я знаю, знаю, я уже говорила, что он не в себе. Я пытаюсь сопротивляться, но мне не хватает сил. Он причиняет мне много боли, ещё больше, чем в первый раз. Тогда он был пьян и перепутал меня со старшей сестрой, а я толкнула лодку по течению и обманом заставила переспать со мной. Затем я угрожала ему, шантажируя чувством виной и общественной моралью, и наконец у него не осталось иного выбора, кроме как жениться на мне.
Он не берёт нож, но яростно спрашивает:
— Почему ты так хотела стать моей женой?
— Ради денег, конечно же. Если в лапки попался богач, зачем отпускать? — бесстыдно отвечаю я. — Вначале ты должен был жениться на моей сестре, но, к сожалению, она умерла. Но я не могла тебя отпустить, поэтому постаралась и привязала к себе узами брака.
Таким образом, он ненавидел меня, а я ненавидела его. Ну почему он такой отвратительный и согласился жениться на мне? Да, после свадьбы мы занимались сексом, но Лу Юйцзян вёл себя как маньяк чистоты: после акта всегда отстранялся от меня как можно дальше, не позволяя нарушать разграничительную линию и трогать его.
Я много раз думала об этом, пока не услышала от Ченьмо такие слова:
«Мужчины разделяет любовь и секс. Когда он тебе обнимает, то может думать о другой».
Я знаю, о ком думает Лу Юйцзян: о моей старшей сестре, Е Цзинчжи.
Однако я знаю, что ни капельку не похожа на сестру. Она была симпатичная, нежная и добрая, как белая орхидея, а я вся в шипах, а сердце и душа у меня чёрные-пречёрные.
Вначале я считала, что смогу выдержать, а в результате себя переоценила. Разбитая горем, я кричала во сне, пока Лу Юйцзян был в командировках. Каждую ночь я так боялась, что продолжаю дрожать до сих пор, не в силах заснуть из-за страха, что он никогда не вернётся. Однако, как только он возвращался, я находила причину для ссоры, потому что знала, почему он так нежен со мной: я напоминаю ему старшую сестру, он думает о Цзинчжи. Каждый раз, как я закатывала истерику, он был резок со мной. Если бы не Цзинчжи, если бы он не пообещал ей заботиться обо мне, я уверена, наш брак не продлился бы больше трёх лет.
За три года мы с Лу Юйцзянем так друг от друга устали, что просто отравили друг другу жизнь, а затем развелись.
Глава 2
Он яростно прикусывает мою губу до боли, и я в ответ кусаю его губу. В этот момент мне почти хочется умереть. Сквозь зубы течёт рыбный запах и горькая кровь. Голова немного кружится, и тут приходит мысль, что если это последний раз, я не обязана быть нежной.
3
Проблема китайского романа. Да, у нас две героини, чьи имена одинаково пишутся на русском и английском, хотя в китайском пишутся разными иероглифами и произносятся чуть по-другому, с разным тоном.