«В старческом возрасте замечается поразительное притупление нравственных чувствований, проявляются грубые оскорбления нравственности, жертвою которых становится молодость»[223].
Шепоты о тайных вакханалиях царицы становятся все явственнее, и вот уже иностранные послы доносят своим монархам: «Императрица ведет жизнь с каждым днем все более невоздержанную, и ее общество состоит из того, что есть самого низкого среди ее придворных. Здоровье ее величества, естественно, расшатано»[224]. И не последнее место в его расшатывании занимали любимцы царицы — Платон Зубов, последний ее любовник, и его брат Валериан.
Начнем с младшего, с Валериана.
Ему девятнадцать лет, он третий из четырех братьев в семье Зубова, прапорщик в конной гвардии, допущен в караул в Царское Село. Именно здесь его увидела императрица и, восхищенная его красотой, начала оказывать ему всяческие знаки внимания, и вскоре он получает чин майора гвардии и назначение в армию князя Потемкина. Затем получает чин генерала и безумно дорогой, в несколько тысяч рублей мундир. Прямо загляденье! Вообразите себе, дорогой читатель, мундир из синего сукна с красными обшлагами и почти весь расшитый золотыми и серебряными галунами и шитьем. На спине и на груди — звезды из чистого серебра с двуглавым орлом. Такими же серебряными галунами были украшены нарукавники. Набедренники были укреплены цепочками, портупея и темляк обложены серебряной чешуей, ножны сабли посеребрены, на сапогах — тоже цепочки, над шлемом — развевающийся султан ярких цветов. Конечно, красавец неотразимый! Царица на него наглядеться не может, и вот уже без всякого стеснения его и его дружка Петра Салтыкова принимают в интимной компании «Малого Эрмитажа». Здесь тоже царило веселье, но только иное. Замысловатые игры, придумываемые Екатериной, разные там «колотушки» и «перчатки», уступили место самому разнузданному разврату. Казалось, нет такого вида веселья, которое было бы неизвестно или недозволено «Малому Эрмитажу». Госпожа Протасова, которая приводит к потайной двери только самых избранных, самое интимное Екатеринино общество, много могла бы рассказать историй об этих тайных оргиях, мало чем отличающихся от «Оленьего парка» Людовика XV — притона разврата, но она предпочла обо всем умолчать и достойно в качестве своих племянниц воспитывать внебрачных дочерей императрицы.
Но кое-что, конечно, до историков дошло об этих ночных оргиях «Малого Эрмитажа». Обслуживали его всегда три доверенных лакея, а постоянными гостями были: скоморох Лев Нарышкин, перешедший к Екатерине от ее мужа Петра III, которого он тоже развлекал своими сальностями, юродивая Матрена Даниловна Теплицкая, известная вычурным сквернословием, доводившая до слез и экстаза царицу самыми что ни на есть отборными ругательствами и похабными пословицами, двое Зубовых, Валериан и Платон, и их дружок Петр Салтыков, развратный малый. Потихоньку шептали, что царица разделяет ложе в «Малом Эрмитаже» сразу с тремя: Платоном, Валерианом и Петром Салтыковым. Можно этим сплетням верить, можно нет. Мы не особенно им доверяем, если учесть, что Екатерина как-то не особенно любила магометанские обычаи своей тетушки Елизаветы, живущей сразу с четырьмя любовниками. Она больше предпочитала «моно». Но что Валериан и Петр Салтыков возвращались из этого «Эрмитажа» в таком исступленном состоянии, что ловили девок на улице, — это нам достоверно известно. Похитив полюбившуюся им девку на улице, они совершали над ней насилие, если ее красота отвечала их представлению об этом предмете, если же нет, то отдавали ее своим слугам, заставляя совершать совокупление у себя на глазах. Валериан даже платил парням за удовольствие наслаждаться видом насилуемых девушек.