Когда российская армия заняла Аргунское ущелье (2000 г.)[24], чеченцы шли через Хевсуретию.
Не было дорог, люди буквально вручную прорывали дорогу, чтобы машины могли проехать вместе со стариками и детьми. Это мирные жители. Были среди них террористы или нет – неизвестно, но беженцы шли в Грузию через мои родные места. Я была там в это время и знала, что в горах сто пятьдесят вооруженных чеченцев, и они контролировали всех, кто переходил через Кавказский хребет. Сейчас в трех километрах от Шатили границу с Чечней контролируют российские пограничники.
Ахалкалаки
С Паатой Пачуашвили мы вместе учились в Тбилисском государственном университете, он на физфаке, а я на отделении востоковедения. Вместе ходили на лекции в другие вузы, консерваторию посещали, разные интересные выставки и концерты. Потом я вышла замуж, и общение с Паатой прервалось. А в 2000 году мы случайно встретились, в это время он был уже епископом Николаем. Потом он пришел к нам в гости. Узнав, что я собираю деньги на школу в Шатили, он сказал:
– В Шатили населения мало, в моей епархии – много, а проблемы те же самые. Может, ты мне поможешь?
– Что значит мало? – я прямо разозлилась. – Я должна там построить школу, иначе мы Хевсуретию потеряем.
А когда я все-таки построила школу в Шатили, владыка позвонил мне:
– Ну что – построила? У нас в Ахалакалаки всего одна грузинская школа, проблем хватает, может, ты постараешься теперь нам помочь?
– Как помочь, – говорю, – из Тбилиси? Или мне переехать?!
– А ты подумай, – сказал митрополит, – серьезное дело.
В девяностых годах мне предложили должность директора одной из школ, работающих «по Гумбольдту». Я проработала директором 5 лет и ушла из-за одной трагической истории. Девятиклассники, которых я растила с первого класса, были на даче у одного из них, а когда возвращались, автобус потерпел аварию, за десять минут не стало семерых… Для меня это был эмоциональный удар, я написала заявление и ушла. Мне звонили из министерства, просили вернуться, я отказалась, было ощущение, что никогда больше не смогу работать в школе.
После я много размышляла: смогу ли когда-нибудь вернуться к педагогической деятельности? И мне казалось, что подобное будет возможно лишь в Гаграх – я всегда обожала этот город. Вот вернется Абхазия, думала я, и я создам там школу. Всем так и говорила, сказала и владыке Николаю, когда мы с ним в очередной раз встретились.
– Подумай сама, – сказал мне митрополит, – в моей епархии большинство населения – армяне, среди них бывают агрессивно настроенные люди. Мне нужна поддержка, чтобы шаг за шагом устранить эту агрессию, особенно среди молодежи.
Я поняла, что он имеет в виду, меня словно осенило:
– Боже ты мой! – сказала я. – А ведь все верно!
Я думала целый месяц. Ясное дело, нелегко из Тбилиси перебраться. Был 2007 год. Приходилось себя убеждать: «Ну и что – провинция? Вот я все думаю, что необходимо что-то делать. Быть может, как раз это и есть мой единственно правильный шанс сделать доброе дело».
Кахети. Монастырь преподобного Давида Гареджийско
Приехала посмотреть. Школа выглядела абсолютным убожеством! Здание серьезно пострадало и частично обрушилось после землетрясения в Армении в 1988 году[25]. Тогда учеников перевели в старое, плохо отапливаемое здание интерната с малюсенькими комнатами и узкими коридорами. Приходилось начинать все сначала. За время наших поисков решения проблемы сменилось шесть министров образования, некоторых из них я знала лично. С приходом каждого нового руководителя мы начинали вновь выстраивать отношения с министерством, писать прошения о помощи, длительное время ничего не выходило. А потом президент Саакашвили услышал о нашей проблеме и включился в дело, с его помощью строительство школы стало одним из государственных приоритетов, проект был одобрен в срочном порядке. Теперь у нас прекрасная, современная школа, это самое солидное здание в городе, хоть и учащихся не слишком много – всего сто тридцать, но знаю и надеюсь, что в дальнейшем будет больше.
Когда я приехала в Ахалкалаки, ко всем обращалась на грузинском языке, но многие злились, делали вид, что не понимают:
– Вы понимаете, – отвечала я, – конечно, с русскими я с удовольствием говорю на русском, равно как и с теми, кто не понимает грузинского. Но мы же с вами граждане Грузии, а говорить на государственном языке граждане должны.
Через несколько месяцев я приехала в Тбилиси.
– Ты стала очень громко говорить, – заметили родные и близкие, – раньше ты разговаривала спокойно, а теперь нервной какой-то сделалась.
24
Еще прежде, 17 декабря 1999 года, федеральные силы взяли под контроль и перекрыли дорогу на Шатили, связывающую Чечню с Грузией, а 9 февраля 2000 года Аргунское ущелье было полностью блокировано; по имеющимся данным, в ущелье находилось большое сосредоточение боевиков. Российские войска заняли господствующую высоту, осуществлялись массированные обстрелы предполагаемых мест дислокации боевиков.
25
Спитакское землетрясение – катастрофическое бедствие, унесшее жизни 25 тысяч человек. Ахалкалаки находится приблизительно в двухстах километрах от эпицентра землетрясения города Спитака.