Наконец, необходимо коснуться вопроса об участии в подготовке и обсуждении проекта нового Уложения Правительствующего сената. Прежде всего, стоит отметить, что уже 17 октября 1720 г. Сенат, по существу, отменил собственное решение двухмесячной давности о еженедельном обсуждении общим собранием законопроектного материала, подготовленного Уложенной комиссией[153]. Впрочем, и до 17 октября 1720 г. данный порядок не соблюдался. Как удалось установить по книге протоколов, единственное обсуждение общим собранием Сената материалов, представленных Комиссией, состоялось 17 августа 1721 г.[154] Таким образом, следует констатировать, что такая стадия законодательного процесса, как обсуждение проекта Уложения общим собранием Правительствующего сената, в 1720–1724 гг. не реализовалась на практике.
Что касается сменных сенаторов, то их участие в заседаниях Уложенной комиссии также не было особенно активным. Согласно книге протоколов, сменные сенаторы участвовали всего в 31 заседании Комиссии (10,9 % от числа фактически состоявшихся, 8,9 % от общего числа). Более всего внимания законопроектной работе уделили сенаторы Ф. М. Апраксин и П. П. Шафиров, каждый из которых принял участие в девяти заседаниях Комиссии.
Куда больший вклад в подготовку проекта нового Уложения внес представитель Святейшего синода известный своей ученостью архимандрит Гавриил [Бужинский], оставивший след в развитии отечественной юриспруденции как переводчик сочинения С. Пуфендорфа «О должности человека и гражданина»[155]. В период пребывания в составе Комиссии с октября 1722 г. по декабрь 1723 г. архимандрит Гавриил участвовал в 72 ее заседаниях (25,5 % от числа фактически состоявшихся).
Остается добавить, что немало внимания работе Уложенной комиссии уделял Петр I, один раз даже посетивший ее заседание (13 сентября 1720 г.)[156]. Например, 16 марта 1721 г. царь предписал внести в проект нового Уложения нормы из законодательных актов 1710‐х гг. об усилении ответственности за взяточничество и казнокрадство[157]. А 20 января 1724 г. Петр I указал, что все впредь издаваемые законодательные акты («указы… в определение вечное») должны передаваться в Комиссию для учета при подготовке законопроекта («отдавать… к Уложенью, хотя оное еще не окончалось»)[158].
Постепенное свертывание работы Уложенной комиссии началось осенью 1724 г. Как явствует из книги протоколов, если в сентябре из 13 заседаний Комиссии фактически не состоялись из‐за отсутствия кворума два, то в октябре из восьми заседаний — шесть. В ноябре же и в декабре 1724 г. сорванными оказались все 14 заседаний. Последнее заседание Комиссии, имевшее кворум, состоялось 26 октября 1724 г.[159]
24 ноября 1724 г. попытку активизировать деятельность Уложенной комиссии предпринял Магнус Нирот, известивший обер-прокурора Сената, что «Уложенье не сочиняетца»[160]. Несмотря на обещание обер-прокурора доложить вопрос Правительствующему сенату, ситуация никак не изменилась. Лишь 10 февраля 1725 г. состоялся Сенатский указ о пополнении присутствия Комиссии[161], который, однако, не был исполнен. История Уложенной комиссии 1720 года закончилась.
Обращаясь к трудам Комиссии, следует отметить, что первоначально ее работа сводилась (как незадолго до того кодификационная деятельность Юстиц-коллегии) преимущественно к параллельному обсуждению норм Уложения 1649 года и Уложения Кристофера 1442 года. Соответственно, при выработке проектов новых статей Уложенная комиссия широко привлекала как отечественное законодательство конца 1690‐х — начала 1720‐х гг., так и шведское и датское законодательство XVII в. Особым Сенатским указом от 26 сентября 1720 г. коллегии, Преображенский и Монастырский приказы, Тайная канцелярия и Главный магистрат обязывались предоставить Уложенной комиссии отложившиеся в их делопроизводстве нормативные акты, изданные в пополнение соответствующих глав Уложения 1649 года[162].
Достойно упоминания, что в бытность Комиссии в Москве 26 сентября 1722 г. в ее распоряжение был передан проект новой редакции Уложения 1649 года, составленный Палатой об уложении 1700 года[163] (дальнейшая судьба этого законопроекта осталась неизвестной). Из числа шведских нормативных источников, помимо Уложения Кристофера 1442 года, Уложенная комиссия 1720 года использовала прежде всего королевский декрет о суде 1614 года (Rättegångsordonantia 1614), Устав о наказаниях 1669 года (Exekutionstadga 1669) и Процессуальный устав 1695 г. (Rättegångsstadga 1695), из числа датских — Уложение Христиана V 1683 г. (Christian V: s Danske Lov 1683)[164].
155
Подробнее об этом см.:
158
Там же. Ф. 342. Оп. 1. Кн. 9. Ч. 1. Л. 180 об.; публикацию документа см.: Законодательные акты Петра I. С. 140.