Проведя ликвидацию права собственности, власти ликвидировали и независимых от них действующих лиц. Советские вожди пошли в деле уничтожения независимости, вероятно, даже дальше Ивана Грозного. Практически любые блага были превращены в привилегии – или, если подойти поближе к Средневековью, в бенефиции. Любое благополучие стало пайковым. Так архитектура стала частью большого проекта, в котором жили советские люди.
3. Социальная революция Хрущева
Советские постройки до сих пор определяют облик большинства российских городов. Дома хотя бы потому очень красноречивы, что они всегда на виду, всегда там, где мы их видели вчера. Они живут дольше людей и несут свое послание спокойно и настойчиво. Иногда то, чего очень хочется, начинает владеть умами. «Дома, которыми мы восхищаемся, – это дома, различными способами восхваляющие ценности, которые мы считаем достойными, – говорит в книге «Архитектура счастья» Ален Де Боттон. – Чтобы понять, почему человек находит то или иное строение красивым, нужно знать, чего этому человеку недостает. Может быть, мы и не разделим его чувство прекрасного, но поймем его выбор»[236].
И выбор многих из нас нетрудно понять. Архитектура в тех странах, где власть сильнее рынка и права собственности, где приказ сильнее договора, всегда особенно красноречива. Именно поэтому мы в России понимаем архитектуру мгновенно и подсознательно. Высокое, уникальное, «элитное» недоступно, его нужно выслужить или купить любой ценой. «Элитность» и создает стоимость, что бы в данный момент ни понималось под элитностью – квартира в сталинской башне, кирпичный особняк-крепость или стерильный минималистский дом. А то, что просто и не имеет лица, – это вообще не архитектура, это продукция инженеров-уравнителей. То есть архитекторов, которых заставили придумывать максимально дешевые дома.
Чтобы по достоинству оценить простоту, нужно хорошо знать, что такое сложность и роскошь. Дистилированные формы модернистской архитектуры, поверхности из необлицованного бетона могли оценить только те, кто устал от сложных пространств, броских фасадов и нагромождений архитектурных «красот». Но те, кому действительно пришлось погрузиться в реальность, в которой архитекторы и инженеры были противопоставлены друг другу, не знали ни сложности, ни красот и, как правило, не имели собственного жилища, а за панельные жилые блоки говорили стране спасибо.
Большинство советских людей, не имея альтернатив, жили в мире, придуманном инженерами, стесненными в средствах. Когда Никита Хрущев возглавил компартию и страну, положение с жильем было чудовищным. Количество построенной за предвоенные и послевоенные годы новой жилой площади было статистически незначимым и в любом случае было поглощено разрушениями: около трети всего жилого фонда СССР было разрушено в годы войны, когда 25 миллионов людей остались без крова[237].
Жилищное строительство было и страстью, и одним из важнейших политических проектов Хрущева. В книге воспоминаний он постоянно возвращается к этой теме: «Люди страдали, жили, как клопы, в каждой щели, в одной комнате по нескольку человек, в одной квартире много семей»[238]. В рассказах о визитах за рубеж с увлечением рассказывает об образе жизни коллег. К примеру, датский премьер жил в квартире в кооперативном двухэтажном доме. «Квартира располагалась на двух этажах. Эта западная система размещения наиболее удобна для семьи. Как правило, внизу находятся кухня и столовая, наверху – спальни, под окнами – садик, – пишет Хрущев. – Хорошая простая семья, без претензий, обеспеченная, но без роскоши, что мне вдвойне понравилось. Понравились также сам дом и устройство квартиры. Я, признаться, мотал там себе на ус, что и нам надо бы придерживаться такого образа жизни. А то у нас для руководителей сложились другие условия быта, вовсе неправильные»[239].
Частное индивидуальное строительство в первое послевоенное время и было решением жилищной проблемы. До появления какой-либо ясной политики люди просто строили себе дома. Индивидуальное строительство по объемам сданной площади обгоняло государственное вплоть до 1961 года[240]. Это была важная развилка. Индивидуальное строительство теоретически могло бы получить и государственное благословение. В марте 1945 года в Доме архитектора прошла выставка «Быстрое строительство в США», которую внимательно изучили советские архитекторы. Чиновники тоже присматривались к индивидуальному строительству: гонцы отправлялись в Британию, Финляндию и Швейцарию.
237
Шнеерсон А. Что такое жилищный вопрос. М.: Издательство ВПШ и АОН при ЦК КПСС, 1959. С. 63. См. также: Andrusz G. Housing and Urban Development in the USSR. London: Macmillan, 1984. P. 19.
238
Хрущев Н. Время. Люди. Власть: Воспоминания: В 4 кн. М.: Московские новости, 1999. Кн. 2. С. 390.
240
Harris S. Communism on Tomorrow Street: Mass Housing and Everyday Life after Stalin. Washington, DC: Woodrow Wilson Center Press, 2013. P. 90. См. также таблицу на с. 89–91.