Конец правления Людовика IX был ознаменован важными денежными реформами. Эти реформы были прежде всего вызваны экономическим развитием и распространением денежного обращения. Не буду вдаваться в детали этой стороны дела, чтобы не отвлекаться от личности короля. Остановлюсь на психологических, нравственных и идеологических аспектах этих мер, составлявших часть программы по оздоровлению королевства в религиозном плане. Вернемся к тому моменту, когда речь шла о комплексе идей и действий Людовика Святого как «короля третьей функции», к проблеме того, как население Франции середины XIII века (в том числе король, правящие круги и интеллектуалы) воспринимали то, что мы называем «экономикой».
Денежные реформы[397] короля претворялись в жизнь на протяжении 1262–1270 годов. К ним относился, во-первых, ордонанс 1262 года, запрещавший подделку королевских денег и устанавливающий монополию на денежное обращение в королевстве в пользу королевских денег, кроме денег сеньоров, обладающих правом чеканки монет, которые отныне имели право обращения исключительно на принадлежавших им землях. Далее следовали два ордонанса, запрещавшие хождение во Французском королевстве английских денег «эстерлинов» (стерлингов), — первый, не дошедший до нас, был обнародован между 1262 и 1265 годами и требовал от королевских подданных, в том числе и людей Церкви, клятвы не пользоваться стерлингами, и ордонанс 1265 года, устанавливавший крайнюю дату их обращения — середина августа 1266 года. Другой ордонанс 1265 года вновь оговаривал меры 1262 года, запрещавшие подделку королевских денег, и отводил королевским деньгам привилегию обращения во всем королевстве, но на этот раз с оговоркой в пользу региональных денег — нантских, анжуйских и мансских, чтобы «народ не думал, что имеется достаточно королевских турских и парижских денье». Согласно ордонансу от июля 1266 года (от него сохранился всего один фрагмент) возобновлялась чеканка парижского денье с новыми весовыми характеристиками и содержанием благородного металла и создавался турский гро; наконец еще один утраченный ордонанс, изданный между 1266 и 1270 годами, говорил о создании золотой монеты экю[398].
С современной «экономической» точки зрения эти меры важны по трем причинам.
Возобновление чеканки парижского ливра большего по сравнению с прежним веса (1,2882 г против 1,2237 г парижского ливра Филиппа Августа), но с более низким содержанием благородного (или более низкой пробы) металла (0,4791 г чистого серебра против 0,5009 г в парижском ливре Филиппа Августа) фактически говорит о девальвации. Это более или менее сознательный отклик на процесс, который мы именуем инфляцией, на порчу денег, начавшуюся, по крайней мере, с XII века. Этот процесс был вызван растущей потребностью в золотых и серебряных монетах, что отвечало бы развитию денежной экономики и растущему количеству денег, которые чеканились королем и сеньорами, имевшими на это право. Такое увеличение денежной массы вызвало одновременно и требование экономического роста, и желание увеличить бенефиции права сеньора, права на чеканку монет[399]. На протяжении XIII века доля права сеньора в доходах королевской казны не переставала расти[400]. Запрещение подделки королевских денег и ограничение обращения денег сеньоров отчасти отвечало и намерению если не покончить с инфляцией, то хотя бы снизить ее.
Но особенно памятны для финансовой истории Франции две другие меры. Самой яркой является возобновление, спустя пятьсот лет, чеканки золотых монет, возврат к биметаллизму античности и Высокого Средневековья, благодаря чему латинский христианский мир вошел в узкий круг биметаллистских экономико-политических комплексов: Византии и мира ислама. Король Альфонс VIII Кастильский в 1175 году, последние нормандские короли Сицилии и император Фридрих II и его августали в 1231 году в Южной Италии действовали, скорее всего, ради престижа; экономическое значение этих денег было весьма невелико. Совершенно иначе обстояло дело с крупными итальянскими купеческими городами. Незадолго до 1246 года Лукка, в 1252 году Генуя (дженовино) и особенно, начиная с 1253 года, Флоренция с ее флорином, а с 1284 года Венеция с дукатом дали прекрасное начало длительного хождения золотой монеты, сыгравшей огромную роль в развитии международной торговли и сбора налогов в западноевропейских государствах. Два крупнейших среди них — Англия и Франция — пытались войти в эту группу коммерческого и банкирского могущества преимущественно из политических соображений престижа монархии. Генрих III отчеканил в 1257 году «золотой пенни», который постигла неудача. Его чеканка и обращение прекратились около 1270 года, и лишь в 1344 году в Англии вновь появилась золотая монета — флорин. В 1266 году Людовик Святой ввел в оборот золотой экю — и опять неудача. В конце того же века экю уступил место различным золотым монетам, популярность которых до нового экономического подъема в 1330 году была средней.
397
Говорили даже: «Денежная реформа короля». Но и в комплексе эти меры не являются ни «какой бы то ни было» последовательной реформой, ни систематической монетарной программой.
398
399
Об инфляции см.: Bisson Th. N. Conservation of Coinage: Monetary Exploitation and its Restraint in France, Catalonia and Aragon (c. 1000–1225 A.D.). Oxford, 1979.