Вернувшись из крестового похода, Людовик IX решил разобраться с этим вопросом. Он руководствовался при этом тремя соображениями: королевские вассалы, граф Фландрский с братом, находились в плену (остальных французских баронов граф Голландский отпустил), в этом деле был также замешан брат короля, а сам Людовик хотел соблюсти договор 1246 года. Разгневанный на Карла Анжуйского за его опрометчивые действия, король вызвал брата в Париж.
Действуя осмотрительно, он намеревался сначала встретиться в Генте с графиней Маргаритой, чтобы выразить ей свою поддержку и изложить свой план. Когда графиня и ее сыновья Авены согласились на третейский суд Людовика IX, то по «пероннскому соглашению» (24 сентября 1256 года) он возобновил основное положение договора 1246 года: Геннегау — Авенам, Фландрию — Дампьерам. Но Геннегау уже отошло к Карлу Анжуйскому. Людовик Святой заставил брата уступить его, не теряя при этом достоинства: графиня Маргарита дала Карлу за Геннегау большой выкуп. Она должна была также уплатить огромную сумму графу Голландскому за освобождение Дампьеров. Вскоре после этого ее оставшийся в живых сын из рода Авенов Бодуэн, граф Геннегау, помирился с ней. На северо-восточной границе Французского королевства вновь воцарился мир.
Позиция Людовика IX в этом деле весьма показательна. Он хотел, чтобы справедливость и мир были на пользу и интересам королевства, и семейным отношениям, так как заботился и о тех, и о других. Он напоминал в «пероннском соглашении», что не желает принимать сторону ни Авенов, ни Дампьеров, чтобы не ущемить интересы кого-либо из них, поскольку они — его кровные родственники (consanguinei nostri). Также уравновесились чувство справедливости и родственные чувства в его отношении к брату. Наконец, он отказался вмешиваться в дела Намюра и способствовал окончательному урегулированию, которое выразилось в передаче маркграфства графу Фландрскому (1263). Ради мира стоило отказаться от пожалования. В то же время общественное мнение Фландрии оставалось враждебным по отношению к французскому королю; бюргеры винили его во всех тяжелых повинностях, которые нередко ложились на их плечи. Его появление в Генгге в 1255 году вызвало скандал. Королевский авторитет почти ничего не значил для многолетней (à la longue durée) привычки противостояния.
На северо-востоке королевства Арагона и Каталонии Испанию и Францию не разделяют Пиренеи. Теоретически, Капетинги унаследовали старую марку каролингской Испании[405], однако в конце X века Гуго Капет не откликнулся на призыв христиан о помощи против мусульман и, утверждая вначале расхождение, а впоследствии полный разрыв, совет Таррагоны постановил впредь датировать письменные документы христианской эрой и годом, а не годом правления королей Франции, и это положение довольно долго соблюдалось в графствах Барселонском, Руссильон, Сердань, Конфлан, Бесалу, Ампурдан, Урхель, Жерона и Осона. Графы Барселонские, ставши в 1162 году королями Арагона, перестали приносить оммаж королю Франции, однако как до, так и после своего возвышения они стремились проникнуть на французский Юг.
Хотя Юг был частью королевства Капетингов, порой казалось, что он готов отделиться и образовать независимое целое вокруг трех политических центров — Пуатье с герцогами Аквитанскими, Тулуза с ее графами и Барселонские с ее графами, а впоследствии — королями, которые, похоже, были в силах навязать ему свое господство. Однако государство на Юге по обе стороны Пиренеев не сложилось. Тем не менее графы Барселонские претендовали на сюзеренитет над виконтством Каркассонн, поскольку род Транкавель принес им оммаж, и над всеми доменами графов Тулузских из дома Сен-Жиль. Более того, со времени, когда в конце ХII века короли Арагона стали графами Прованскими, они сохраняли ленную зависимость от наследства Дус де Сарла, жены Раймунда Беренгария III, которое включало часть Центрального массива с Жеводаном, Сарла и Мийо. Альбигойский крестовый поход коренным образом изменил ситуацию, но не заставил правящую династию отказаться от своих притязаний. Симон де Монфор, вначале признававший сюзеренитет Педро II Арагонского над Каркассонном, решил после победы при Мюре в 1213 году, что король Арагонский потерял все свои права и домены во Французском королевстве. Конфликт между двумя королевствами кристаллизовался вокруг трех городов: Мийо, Каркассонн и Монпелье. В 1237 году Мийо на какое-то время был занят войсками арагонцев, а в 1234 и 1240–1242 годах из-за него едва не вспыхнула франко-арагонская война. Для обороны Каркассонна Людовик IX повелел построить мощные укрепления и взять его в кольцо королевских замков (Пейрепертю, Керибю), в которых, с согласия их сеньоров, был размещен королевский гарнизон. С Монпелье создалось щекотливое положение. В конце ХII века последняя наследница принесла эту сеньорию в качестве приданого своему мужу, королю Арагона, но на деле этим фьефом владел епископ Магелона, и в 1252 году он, ища защиты от Арагонской династии, попросил, чтобы король Франции стал его сюзереном.
405
Начиная с 778 г. и практически до конца жизни Карл Великий вел войны с испанскими арабами. В 801–803 гг. на завоеванных землях к югу от Пиренеев была образована Испанская марка (марка — пограничная провинция). С распадом империи Каролингов на большей части марки (западные и центральные ее районы) еще в 880 г., то есть до восшествия на престол Капетингов в 987 г., образовалось королевство Наварра, в восточной части которого на рубеже IX и X вв. возникло графство Арагон, ставшее в 1035 г. самостоятельным королевством. Восточная часть Испанской марки в 864 г. стала наследственным графством Барселонским, признававшим (до 1162 г. — см. ниже) верховный сюзеренитет французской короны.