Это пространное отступление дает понять, какие препятствия стояли на пути королевской погребальной политики и каким неспешным и переменчивым был выбор «кладбища королей». Именно Людовик Святой в полной мере использовал королевский некрополь как идеологическое и политическое орудие французской монархии. При нем Сен-Дени стал местом, где монархи обрели бессмертие.
Два текста дают нам представления о погребальной политике Людовика Святого в Сен-Дени. Первый входит в официальную хронику аббатства, в «Анналы Сен-Дени»: «1263. В тот год в день святого Григория было осуществлено перенесение королей Эвд а, Гуго Капета, Роберта и его жены Констанции, Генриха, Людовика Толстого, сына Людовика Толстого Филиппа и королевы Констанции, которая была родом из Испании. 1264. Перенесены на правые хоры король Людовик, сын Дагоберта, король Карл Мартелл, королева Берта, супруга Пипина, король Пипин, королева Эрментруда, супруга Карла Лысого, король Карломан, сын Пипина, король Карломан, сын Людовика Заики, король Людовик, сын Людовика Заики». Гийом из Нанжи в «Хронике», завершенной вскоре после 1300 года, под 1267 годом пишет:
В Сен-Дени во Франции святой король Франции Людовик и аббат Матье произвели перенесение сразу всех королей франков, которые покоились в разных местах этого монастыря; короли и королевы из рода Карла Великого были подняты на два с половиной фута над землей и вместе с их скульптурными изображениями помещены в правой части монастыря, а те, кто происходил из рода Гуго Капета, — в левой.
В данном случае несовпадение дат роли не играет. Более правдоподобной представляется мне дата 1263–1264 годов «Анналов Сен-Дени», а не приводимая Гийомом из Нанжи дата 1267 года. Причем только Гийом из Нанжи говорит о выдающейся роли в этом мероприятии (вместе с аббатом Матье Вандомским) Людовика Святого. Согласие аббата, с которым, впрочем, у короля было полное взаимопонимание, очевидно, требовалось, но я нисколько не сомневаюсь, что речь идет о волевом решении Людовика Святого.
Это было политическое решение, имевшее два аспекта. Королевский некрополь Сен-Дени должен был в первую очередь являть собой континуитет королевских родов, правивших во Франции с самого начала франкской монархии. Было сделано одно-единственное различие: Каролинги и Капетинги — и, несомненно, не только для того, чтобы соблюсти симметрию деления на правую и левую сторону, разделив королей и королев на две династии, но, намеренно или из пренебрежения к этому обстоятельству, был сглажен биологический дисконтинуитет между Меровингами и Каролингами. Впрочем, Меровинги представлены в Сен-Дени весьма малочисленно. Как увидим, со времени Дагоберта и Нантильды, ставших исключением, единственным Меровингом, нашедшим место в Сен-Дени, был сын Дагоберта, Хлодвиг II, ошибочно названный в «Анналах» Людовиком[445]. Вероятно, (по крайней мере, похоже на то) именно такое малочисленное присутствие Меровингов, которое, заставляя не принимать во внимание разрыв, существующий между Меровингами и Каролингами, способствовало превращению Карла Мартелла в короля[446]. Во всяком случае, для Людовика Святого было важно установить преемственность между Каролингами и Капетингами. Именно здесь было главное связующее звено французской монархии, стремление сблизиться с самой грандиозной фигурой в средневековой монархической идеологии, — с Карлом Великим, желание узаконить династию Капетингов, давным-давно приниженную в лице ее основателя Гуго Капета (которого скоро с презрением упомянет Данте), — короче говоря, то, что Б. Гене назвал «гордостью быть Капетингом»[447].
Во-вторых, это было решение сделать из Сен-Дени в прямом смысле королевский некрополь, где имели право покоиться только царственные особы (коронованные или мыслившиеся таковыми), короли и королевы. Ими и были те шестнадцать персон, включенных в программу Людовика Святого.
Справа, в направлении с запада на восток, от нефа к хорам покоились: Карл Мартелл (ум. 741), превращенный в короля, и Хлодвиг II (предположительно под именем Людовик), король с 635 года (Бургундии и Нейстрии), король франков в 657 году, в год его смерти; Пипин III Короткий[448], король в 751–768 годах, и его супруга Берта (ум. 783), Эрментруда (ум. 869), жена Карла Лысого, и Карломан (на самом деле погребенный в Сен-Реми в Реймсе), брат Карла Великого, король Алемании, Бургундии и Прованса в 768–771 годах; Людовик III, король в 879–882 годах, и его брат Карломан III, соправитель в 879–882 годах и правивший франками самостоятельно в 882–884 годах.
445
Сказанное не совсем точно. Имя Людовик (лат.
446
В перечень «Анналов Сен-Дени» (см.: Monumenta Germaniae Historica. Scriptores. T. XIV) вкрались три ошибки: сына Дагоберта звали не Людовик, а Хлодвиг II; Карл Мартелл не был королем; Карломан, сын Пипина Короткого и брат Карла Великого, был похоронен не в Сен-Дени, а в Сен-Реми в Реймсе. Эти ошибки объясняются (за исключением Карла Мартелла, — она, возможно, внесена намеренно) тем, что распознать могилы и тела было нелегко, и тем, что историческая память монахов Сен-Дени не была беспредельной, хотя они и являлись носителями этой памяти.
448
Хотя обычай ставить порядковый номер после имен государей-тезок появился не в VIII в., а гораздо позднее, все же в качестве короля Пипин Короткий был Пипином I. Другое дело, что до того, как короноваться, он в 741–751 гг. был майордомом, то есть военным правителем Франкского королевства, в котором (или в отдельных его частях, на которые оно временами разделялось) эту должность занимали еще два носителя того же имени: Пипин I Ланденский, майордом Австразии (восточной части франкских владений, составлявшей тогда отдельное королевство), прапрадед Пипина Короткого, и Пипин II Геристальский, майордом франков, внук Пипина I Ланденского по женской линии и дед Пипина III.