Папа и Папская курия не могли избежать его критики и противодействия. Он был весьма требовательным по отношению к главе Церкви. Папа должен подавать пример смирения и милосердия. А он нередко проявляет гордыню, страсть к господству и непреклонность. Так вел себя Иннокентий IV, особенно выступая против Фридриха II. Вспоминается бурная встреча короля с понтификом в Клюни в 1246 году[1495]. Непримиримость Людовика, которого в данном вопросе поддерживали французские прелаты, достигла кульминации в 1247 году, когда он направил ноту протеста против вмешательства Папства в его отношения с французской Церковью[1496]. В весьма сильных выражениях король предъявляет Папе в основном два обвинения. Первое касается финансовых злоупотреблений Папства, которые истощают ресурсы французской Церкви и служат доказательством не вяжущейся с христианским поведением алчности во взимании штрафов и налогов с французского духовенства. Второе имеет отношение к раздаче бенефициев. Папа присваивал себе большую часть, оттесняя короля, знать и епископов; последние отстаивали почти все принадлежавшие им права на присвоение бенефициев; он предпочитал назначать иноземцев, которые не пребывали в их церквах, а денежные средства, которые податели этих бенефициев предназначали для помощи бедным, и средства в пользу короля не принимались во внимание.
Многие выдающиеся историки видели в этом отношении Людовика Святого развитие «процесса, в котором постепенно утверждался мирской порядок общественной жизни»[1497]. Мне это понятие обмирщения кажется неудачным, ибо в нем предстает скорее переход сакральности от Церкви к государству и присвоение монархическим государством части мирской власти Церкви ради королевского посредничества. Точно так же, как суверен отстаивает в своем королевстве власть императорского типа, он требует для себя и своего духовенства независимой власти в светской сфере и в церквах. Думается, здесь скорее следует говорить о галликанстве. В этом ошибка, породившая легенду о «прагматической санкции», изданной Людовиком Святым, который, таким образом, организовал «национальную» Церковь[1498], но идея автономии французской Церкви путем достижения согласия на светском уровне между королем и духовенством королевства, кажется, еще только вынашивалась Людовиком Святым.
Концепция, согласно которой Людовик Святой как король выступает защитником веры и светской дланью Церкви, привела, как, впрочем, это было и у его предшественников, к выступлению против врагов этой веры. Можно выделить три вида таких врагов: еретики, неверные и иудеи.
Хотя крестовый поход против альбигойцев нанес решающий удар по еретикам Юга, все же катары и им подобные, особенно в Лангедоке, Провансе и Ломбардии, были еще многочисленны и заявляли о себе. В то же время они поубавились и стали не так заметны после 1230 года, под воздействием Инквизиции, все большего разочарования знати и горожан в учении катаров и вообще вырождения доктрины, еретической практики и организации.
1496
Этот документ сохранился в версии Мэтью Пэриса. Английский бенедиктинец, живший в стране, где враждебность к Папской курии ощущалась еще сильнее, чем во Франции, возможно, придал посланию более жесткий тон. Оно стало предметом замечательного исследования отца Дж. Дж. Кэмпбелла:
1497
Дж. Стрейер высказал эту точку зрения в статье:
Эта теория получила обобщение в прекрасном издании:
1498
Термин «галликанизм» имеет два значения: первое, более широкое (именно в этом смысле употребляет его здесь Ж. Ле Гофф) — стремление к определенной автономии галльской (то есть французской) Церкви от Святого престола; второе — создание особой «галликанской» Церкви, полностью разделяющей догматы католицизма, но совершенно независимой от Рима в организационном плане. Основы такой «галликанской» Церкви были заложены Карлом VII в «Прагматической санкции» (в юридической терминологии позднего Средневековья и начала Нового времени это означало государственный акт, раз и навсегда разрешающий какие-либо спорные вопросы), изданной в Бурже в 1438 г., подтвержденной Людовиком XI в 1461 г., несколько расширенной Франциском I в 1515 г. и официально признанной Церковью в результате Болонского конкордата (то есть соглашения между тем или иным государством и Папским престолом), заключенного между Франциском I и Папой Львом Х в 1516 г. В результате этих соглашений французская Церковь подчинялась только государству: король назначал на все высшие духовные должности, церковные поборы шли в казну, папские решения имели силу лишь с разрешения властей и т. п. Подобное устройство французской Церкви было еще раз подтверждено и ее независимость даже усилена при Людовике XIV (в 1682 г. поместный Собор французской Церкви под давлением короля принял решение полностью устранить любое вмешательство Папы в дела Франции, причем решения эти содержали прямые выпады против римского первосвященника). Такое устройство просуществовало до Великой Французской революции. Что же касается якобы изданной Людовиком Святым «Прагматической санкции» в 1269 г. и предвосхитившей в основе Буржскую прагматическую санкцию, то еще в последней трети XIX в. было доказано (хотя не все исследователи согласны с этим), что этот документ был сфабрикован советниками Карла VII, «которые хотели опереться на прецедент и взывали к политике Людовика Святого, чтобы оправдать свою собственную» (Пти-Дютайи Ш. Феодальная монархия во Франции и в Англии X–XIII веков. М., 1938. С. 242; там же см. литературу).