Средиземноморье в ХIII веке для христиан-латинян и, в частности, для Людовика Святого является также пространством великой иллюзии, иллюзии обращения: обращения мусульман, обращения монголов и возвращения православных греков в лоно Римской церкви посредством объединения Церквей[262].
Сначала предстояло решить вопрос: как освоить средиземноморское пространство? Во-первых, для отплытия был выбран Эг-Морт. Новый порт был предпочтительнее Нарбонны и Монпелье, менее надежных в политическом отношении (первая была связана с династией графов Тулузских, второй находился под влиянием Арагонской династии), и портов за пределами королевства: Марселя, из которого также отплывали многие французские крестоносцы, в том числе и Жуанвиль, и Генуи, откуда вышел в крестовый поход Филипп Август. Возвратившись из Святой земли, Людовик IX после некоторых колебаний высадился в Салене Иерском, поскольку Прованс в то время оказался у его брата Карла Анжуйского, который унаследовал его в 1246 году, женившись на Беатрисе Прованской. В 1246 году перед отплытием Людовик совершил в Пятидесятницу посвящение в рыцари своего брата; торжественная церемония прошла в Мелене, после чего Карлу были пожалованы, как завещал Людовик VIII, графства Анжу и Мен. Поэтому надо было спешить со строительством порта Эг-Морт, который стал одним из самых замечательных городов средневековой Франции. Отсюда Людовик Святой выступал в крестовые походы[263]. Эг-Морту суждено было стать начальным и конечным пунктом «пути на Иерусалим» (iter hierosolymüanum).
Затем следовало купить или зафрахтовать суда для транспортировки войска крестоносцев. Особенно много кораблей поставили Генуя и Венеция, а также Марсель[264]. Крестоносцев необходимо было обеспечить всем необходимым. Жуанвиль описывает «великое изобилие королевского провианта» в 1249 году на Кипре; он упоминает вино в больших «погребах» среди поля и в груде бочек на морском берегу, а также «горы» зерна, пшеницы и ячменя в местности, прилегающей к Лимасолу[265]. Такое мероприятие требовало решения колоссальных материально-технических задач. На примере Эг-Морта У. Джордану удалось показать, насколько продуманно и уверенно Людовик вел подготовку к крестовому походу. Чтобы доставить в Эг-Морт достаточное количество всего необходимого для снаряжения и снабжения войска крестоносцев (главным образом древесину, но также и соль), Людовик предоставил большие льготы жителям Монпелье, чтобы они не возражали против конкуренции нового порта и, пустив в ход смесь «лести, уступок и силы», переделал дорогу от Севенн, отменив все подорожные и обезлесив этот край, — в 1253 году молодожены в Але, где король набрал опытных плотников и повелел вырубить окрестные леса, не могли найти древесины для изготовления факелов, по традиции зажигаемых во время свадеб[266].
Финансовые приготовления были не менее тщательны: в основном они сводились к поборам с городов и Церкви Франции. Первые делали пожертвования и выплачивали принудительные займы; вторая, согласившись на помощь крестоносцам, перешла с двадцатины на десятину[267]. Между тем король уже почти договорился с тамплиерами и итальянскими банкирами, что позволило ему переводить в Святую землю суммы, предварительно изъятые из королевской казны, и получать ссуду[268]. Подобная система финансирования функционировала в общем неплохо. Без особых затруднений будет произведен и выкуп короля. Правда, сумма выкупа была не слишком высока: 200 000 ливров, менее годового дохода короля, тогда как сумма выкупа Ричарда Львиное Сердце в понятиях эквивалента составила не менее 500 000 ливров, то есть доход английского монарха за 4 года[269]. Для укрепления городов и замков в Святой земле деньги Людовику точно так же выделялись без проблем. Насколько губительным для Французского королевства было длительное отсутствие короля — вопрос спорный. Если судить о материальной стороне дела, то, как представляется, поход не был слишком тяжким финансовым бременем.
262
Интерес Людовика IX к византийцам особенно заметен в конце его правления. В 1269 и 1270 годах (уже в лагере близ Туниса) он обменивался посольствами с императором Михаилом VIII Палеологом, зачинателем отвоевания греками того, что осталось от Латинской империи в Константинополе 1261 года. Тем самым Людовик Святой показал (ив этом его отличие от его брата Карла Анжуйского), что ставит единство христиан (считалось, что греки «обращены») выше эгоистических интересов латинян.
См.: Dabrowska M. L’attitude pro-byzantine de Saint Louis // Byzantinoslavia. L., 1989. P. 11–23.
263
264
О контрактах по размещению судов см.:
266
Cм.:
268