Вторая половина XVII и начало XVIII века знаменуют собой новую фазу в развитии сицилийской экономики. Как только прекратилась борьба, кровавой ареной которой более двух веков было Сицилийское королевство, «бароны вернулись в свои владения, способствуя возникновению вокруг их «сельских дворцов» городских поселений; они согласились на заселение их феодов крестьянами, получившими землю на условиях выплаты чинша»[5].
Во второй половине XVIII века, наоборот, началось «переселение баронов из деревни, имевшее пагубные последствия как для богатства самих феодалов, так и для общего блага всего королевства»[6]. После ухода баронов из деревни их место заняли со всеми прерогативами и правами феодала габеллотто (крупные арендаторы), заслужившие, и не без основания, печальную славу своими злодеяниями как в экономическом, так и в нравственном отношении. «Габеллотто пошли навстречу пожеланиям баронов, которые изнывали от тоски в деревне и страстно стремились в город; бароны сохраняли за собой все права на подати, барщину, на всякого рода произвольные поборы, которыми они пользовались на правах давности в своих феодах и которые габеллотто значительно увеличили к своей собственной выгоде»[7].
Оказавшись безраздельными вершителями судеб деревни, габеллотто стремились как можно скорее разбогатеть, хищнически эксплуатируя землю и людей. Они навязывали новые, разумеется, более обременительные договоры, сдавали землю в субаренду либо вводили новые формы издольного колоната и так называемую «метатерия кон карнаджи», то есть арендную плату (метатерию) плюс обязательные поставки фруктов, вина, оливкового масла, сыров, яиц, ягнят и всякого рода съестных припасов, отсюда и неопределенность выражения «карнаджи» (то есть съестные продукты).
В отличие от землевладельцев Англии и Шотландии, где капитализм достиг уже первых успехов в деревне, в Сицилии новый господствующий класс прибег к методам грабежа и насилия, которые истощали почву и доводили до одичания людей. Севооборот ограничивался лишь чередованием злаков (пшеницы и ячменя) и лугов «даже там, где почва оказывалась малопригодной для этого, чем нарушался королевский рескрипт, предписывавший обязан тельное соблюдение трехпольного севооборота»[8].
Дорожная сеть и насаждения находились в плачевном состоянии, что производило на иностранцев, видевших «столько бедствий и нищеты даже в тех районах, где почва была плодородной», удручающее впечатление.
Наемные рабочие, вилланы или батраки (юрнатери), жили в условиях жуткой бедности и террора. Если они осмеливались протестовать против несправедливости, их преследовали и бросали в тюрьму, а при малейшем ослушании забивали до смерти. «Казалось, крестьяне Сицилии никогда уже не смогут быть веселыми и счастливыми», — писал Бартелес[9], а Суинберн[10] и Брайдон[11] не мог ли понять, «как в стране, где земля рождает все необходимое даже без обработки, где столько расточают на роскошь, может существовать такое одичалое крестьянство, столь равнодушно сносящее иго самого жестокого рабства».
Но уже к 1780 году даже в Сицилии наметилось пробуждение духовной и культурной жизни, что нашло свое выражение в научных исследованиях в области юриспруденции и экономики, которые избавили значительную часть господствующего класса от апатии и равнодушия. Управлять судьбой Сицилийского королевства было поручено маркизу Доменико Караччоло, ученику Антонио Дженовезе, в школу которого он привнес идеи Джанноне, прогрессивные идеи гражданского обновления народов[12].
В отличие от своих предшественников, предпочитавших не портить отношений с баронами, Караччоло заявил, что «он отнюдь не намерен играть роль подголоска или передаточной инстанции», чем сразу же восстановил против себя сицилийских баронов, которые сил не жалели, чтобы «вставить ему палки в колеса». Он не раз говорил, что бароны «как волки, все на один манер». В самом деле бароны пожирали общины и «гнуснейшим образом эксплуатировали людей и их земли». Более того, «в силу существовавшей анахронической налоговой системы они деспотически распоряжались народным достоянием»[13].
8
G. A. De Cosmi, Alle riflessioni su l’economia ed estrazione de’frumenti nella Sicilia, Catania, 1786, p. 42.
9
I. H. Barteles, Viaggio in Calabria e in Sicilia, перевод c немецкого Ф. Перани, Goltingh, 1789—1792.
10
H. Swinburne, Viaggio nelle due Sicilie, 1777, 1778, 1779 e 1780, перевод с английского, 1785.
12
М. Schipa, Un ministro napolitano del secolo XVIII, Arch, storico, Napoli, 1897; B. Croce, II Marchese Caracciolo в «Uomini e cose della vecchia Italia», Bari, 1927, voi. II.