Махабхарата. Рамаяна

Где выстроил некогда Ману, людей прародитель,
Свой город престольный, Айодхью, величья обитель.

Двенадцати йо́джанам
[173]был протяженностью равен
Тот город, и улиц разбивкой божественной славен.

На Царском Пути, увлажненном, чтоб не было пыли,
Охапки цветов ароматных разбросаны были.

И царь Дашаратха, владетель столицы чудесной,
Ее возвеличил, как Индра — свой город небесный.

Порталы ворот городских, защищенных оружьем,
Украшены были снаружи резным полукружьем.

Какие искусники здесь пребывали, умельцы!
На шумных базарах народ зазывали сидельцы.

В том граде величия жили певцы из Магадхи,
Возничие жили в том граде царя Дашаратхи.

И были на башнях твердыни развешаны стяги,
Ее защищали глубокие рвы и овраги.

А если пришельцы недоброе в мыслях держали,
Им ядра булыжные в острых шипах угрожали!

Столица, средь манговых рощ безмятежно покоясь,
Блистала, как дева, из листьев надевшая пояс.

Там были несчетные кони, слоны и верблюды.
Там были заморских товаров навалены груды.

С дарами к царю Дашаратхе соседние раджи
Съезжались — ему поклониться, как старшему младший.

Дворцы и палаты искрились, подобно алмазам,
Как в райской столице, построенной Тысячеглазым.

Был сходен отчасти с узорчатой, восьмиугольной
Доской для метанья костей этот город престольный.
[174]

Казалось, небесного царства единодержавец
Воздвигнул дворцы, где блистали созвездья красавиц.

Сплошными рядами, согласья и стройности ради,
На улицах ровных стояли дома в этом граде.

Хранился у жителей города рис превосходный,
Что «шали»
[175]зовется и собран порою холодной.

Амбары Айодхьи ломились от белого шали!
Там сахарный сок тростника в изобилье вкушали.

Мриданги
[176], литавры и вины в том граде прекрасном
Ценителей слух услаждали звучаньем согласным.

Так божьего рая святые насельники жили,
За то, что они на земле, как отшельники, жили!

В столице достойнейшие из мужей обитали.
Они в безоружного недруга стрел не метали.

Отважные лучники, в цель попадая по звуку,
[177]
Зазорным считали поднять на бессильного руку.

Им были добычей могучие тигры и вепри,
Что яростным ревом будили дремучие дебри.

Зверей убивали оружьем иль крепкой десницей,
И каждый воитель владел боевой колесницей.

Властитель Кошалы свой блеск увеличил сторицей,
Гордясь многотысячным войском и царства столицей!

Там были обители брахманов, знающих веды,
Наставников мудрых, ведущих с богами беседы.

Там лучшие жили из дваждырожденных, послушных
Велению долга, мыслителей великодушных,

Радевших о жертвенном пламени,
[178]чтоб не угасло, —
В него черпаком подливавших священное масло.