уже не раз прибывали связные. В захваченном махновцами посла* нии шла речь о том, что Григорьеву надлежит более активно действовать против красных, соединиться с частями генерала Шкуро и в дальнейшем действовать по железнодорожным магистралям, закрывал частям Красной Армии пути отступления из Одессы и Николаева.
Заседание махновской верхушки было коротким и решило немедленно разоблачить в предательстве атамана и ликвидировать его. Лишь один Махно сомневался. Он доказывал, что не настало время, что следует повременить, когда состав армии возрастет, и что, вообще, лучше надо присмотреться, ибо эту шутку могли проделать и большевистские агенты, чтобы дискредитировать Григорьева в глазах махновцев187.
Почти целый месяц Махно и его ближайшие сподвижники присматривались к Григорьеву. Рядовые бойцы жаловались батьке, что атаман защищает помещиков и обижает бедных, расстрелял одного из махновцев за то, что тот вырвал луковицу на огороде попа. Среди махновского войска поползли слухи, что атаман никогда не вступает в бой со шкуровцами, ссылаясь на слабость своего отряда.
После таких бурных событий неожиданно для многих Махно принял довольно странное решение — оставил на Григорьева армию, а сам с небольшим отрядом отправился в Песчаный Брод. Истинную цель поездки батьки в это село, затерявшееся среди красивых украинских пейзажей на берегу тихой, речки Черный Таш-лык, знали только наиболее приближенные к нему люди. Это была родина жены Махно, гуляйпольской учительницы Галины Кузьменко, куда она отправилась во время деникинских наступлений.
Галина Андреевна Кузьменко сыграла важную роль в жизни Махно и оказала большое влияние на развитие махновского движения. Родилась она в 1894 г. в семье середняка Андрея Ивановича Кузьменко. В молодости он отличался привлекательной внешностью и могучим голосом и лучше всех пел в церковном хоре. Благодаря своим природным физическим данным военную службу он проходил в лейб-гвардии Измайловского полка, чем очень гордился, а затем служил жандармским унтер-офицером в Могилев-Подольске. Будучи заботливым отцом, он изо всех сил стремился дать своей дочери образование.
В 1910 г. Галина окончила шесть классов женской гимназии. В следующем году ее отца, который пристрастился к спиртному, изгнали со службы, и он вернулся в Песчаный Брод. Деревенская жизнь тяготила бывшую гимназистку, и она решила уйти в послушницы в Красногорский женский монастырь на Полтавщине, получив новое имя Анфиса. Из монастыря Галина Кузьменко бежала с бароном Ю. Корфом в его имение Синицы Уманского уезда. Родители незадачливого жениха запретили ему жениться на крестьянской девушке, и она вынуждена была вернуться обратно в монастырь. Разгоревшийся скандал вынудил игуменью Красногорского монастыря отправить молодую монахиню после четырехмесячного пребывания в святой обители к родителям. Осенью 1911 г. Г. Кузьменко поступила в Добровеличковскую женскую семинарию, которую окончила с золотой медалью. В 1916 г. по распределению Херсонской губернской земской управы она была направлена на работу учительницей Гуляйпольской двухклассной школы188189. Здесь в 1918 г. и встретил ее Махно. Среднего роста, стройная, она, по словам очевидцев, не уступала европейским красавицам. Ее властный характер, необычайная сила воли, независимость в суждениях и красота сразу же привлекли внимание Махно. Нестор, с его легендарным прошлым и неутомимой жаждой изменить существующую жизнь, создать что-то наподобие легендарной казачьей вольницы, казался Галине Кузьменко незаурядной личностью.
Знакомство Махно с Галиной Кузьменко, которая стала ему не только женой, но и боевым соратником, обросло множеством легенд. Справедливости ради следует сказать, что Махно был верным мужем, хотя белогвардейская пресса изображала его как бандита, <гнаиболее развращенного, потерявшего всякий культурный облик»**.
В начале июня 1919 г., когда для махновщины наступили тревожные времена, Махно отправил Галину Кузьменко к отцу и обещал при первой же возможности забрать ее. Слово свое он сдержал.