Г. Кузьменко выполняла различные задания Махно. Вместе со своей подругой Феней Гаенко она ездила в Киев, чтобы узнать планы Петлюры. Встреча не состоялась, но Махно стало известно, что петлюровский отряд находится невдалеке от села Добро-величковки.
24 июля батька вернулся в расположение своих войск и решил раз и навсегда покончить с атаманом Григорьевым.
В воскресенье 27 июля в селе Сентове на Херсонщине состоялся митинг, на котором атаман Григорьев был убит подручными Махно.
После самосуда над атаманом его войско окончательно распалось. Часть перешла под командование Махно, другие разбрелись по другим, более мелким, бандам или пополнили уголовные шайки в городах.
Убийство махновцами Григорьева вызвало огромный резонанс как среди красных, так и среди белых. Чтобы об этом знали все, Махно позаботился лично. По его приказу срочно была занята ближайшая железнодорожная станция для того, чтобы по телефону передать телеграмму: «Всем... Всем... Всем... Копия — Москва, Кремль. Нами убит известный атаман Григорьев. Подпись: Махно. Начальник оперативной части Чучко»190.
Одним из первых получил это известие К. Е. Ворошилов, который еще 29 мая 1919 г. объявил, что тому, кто доставит живым или мертвым Григорьева, будет выплачено 100 тыс. руб.191 Разумеется, он не собирался выплачивать батьке обещанную сумму, да тот и не претендовал на это вознаграждение.
Известие о расправе Махно с мятежным атаманом немного изменило в лучшую сторону отношение к нему и Троцкого. 4 августа, находясь на станции Дубны, он опубликовал в газете «В пути» статью «Махно и другие». Председатель Реввоенсовета выразил надежду, что, осознав пагубность григорьевщины, Махно должен понять в конце концов гибельность махновщины. «Среди повстанческих атаманов и батек есть люди двух категорий,— писал он,— есть бандиты, проходимцы, продажные карьеристы, но есть и честные люди, не сведшие концов с концами.
Григорьев вредил Красной Армии из карьеризма, жадности, продажности. Весьма возможно, что Махно во всех этих пороках неповинен, но и он причинил Красной Армии ужасающий вред, ибо действовал по ложной анархо-повстанческой системе. И сейчас махновщина'продолжает оставаться ядом, отравляющим отсталые части Украинской армии. Убийством Григорьева Махно, может быть, успокоил свою совесть, но своих преступлений перед Рабочей и Крестьянской Украиной Махно этим еще не искупил. Если Махно и некоторые другие партизаны действительно хотят свернуть с пути григорьевщины, возродиться, встать на защиту революции — у них для этого один путь: открыто заявить, что
они раз навсегда отказываются от дезорганизации, атаманства, своеволия, а предоставляют свои силы, как дисциплинированные солдаты, целиком и всецело в распоряжение Рабочей и Крестьянской власти на Украине»192.
Тогда же газета «Правда» поместила статью <гМахновщина и григорьевщина», в которой, дав объективную оценку партизанщине на разных этапах революционной борьбы, сообщила, что ее «герои» — атаман Григорьев и батька Махно — сошли с арены политической борьбы, оставив после себя тяжелое наследство, которое необходимо выжигать каленым железом193.
Находясь, по сути, в состоянии войны с Советской властью, Махно все же, как отмечал В. П. Затоиский, «несомненно нам помог в борьбе против Григорьева»194. Факт устранения мятежного атамана красноречиво говорил о том, что корреспондент вышеназванной статьи в «Правде» был неправ. Крестьянский батька отнюдь не собирался уходить с политической арены, а строил далеко идущие планы возрождения своего былого могущества. Знал ли Махно это или нет, но он находился в преддверии своего звездного часа.
В ДЕНИКИНСКОМ ТЫЛУ
Деникинские войска стремительно продвигались вглубь страны. 25 июня 1919 г. они взяли Харьков, 28-го — Екатеринослав, 30-го— Царицын.
В этот неимоверно трудный период ЦК РКП (б), В. И. Ленин обратились к партии и трудящимся с письмом «Все на борьбу с Деникиным!», в котором нашла отражение реальная программа действий по превращению страны в единый военный лагерь, мобилизации всех сил и средств на отпор врагу. Тем временем оснащенные за счет стран Антанты войска Деникина продолжали наносить ощутимые удары Красной Армии. Опьяненный временными успехами, Деникин 3 июля отдал приказ о наступлении белых войск на Москву. Вместе с ними возвращались вековые социальные враги крестьян — помещики, которые прежде всего отбирали у крестьян свои земли, инвентарь и разграбленное имущество, жестоко мстили за разорение поместий. Крестьян удручало еще и то, что помимо земли, засеянной ими, помещики забирали и богатый урожай, выдавшийся летом 1919 г. Поэтому деревня в едином порыве выступила против деникинской власти.