Спустя два года Йосеф ибн Акнин покинул Фостат и отправился сначала в Халеб, а затем в Багдад. Причины его отъезда неизвестны, но вполне возможно, что в их числе были соображения экономического характера. По некоторым свидетельствам, он отправился в Багдад для того, чтобы дать отпор местному гаону,Шмуэлю ибн Али, который, как мы помним, был ожесточенным противником Маймонида и во всеуслышание подвергал сомнению не только его ученость, но и его честность. Какова бы ни была причина отъезда Йосефа ибн Акнина из Египта, это не охладило его дружбы с любимым учителем; в некотором отношении, разлука только усилила ее. С этого момента ученые постоянно переписывались, продолжая обсуждать всевозможные препятствия, стоявшие на пути примирения классической философии с иудаизмом. Именно как продолжение этих дискуссий Маймонид вскоре после отъезда Йосефа ибн Акнина начал работу над сочинением, которому было уготовано стать самой знаменитой его книгой. Это был «Путеводитель растерянных».
«И когда определил нам Бог расстаться, и ты обратился на поприще, избранное тобой, [память] тех встреч пробудила забытый было замысел, и разлука с тобою подвигнула меня написать этот трактат. Я написал его ради тебя и тех немногих, кто подобен тебе; и разделил я его на главы, которые буду посылать по мере завершения туда, где ты находишься»[60].
Слова «и тех немногих, кто подобен тебе» могут объяснить то, с чем мы сталкиваемся во всех сочинениях Рамбама, кроме медицинских. Начиная с «Комментария к Мишне» Рамбам постоянно упоминает в своих сочинениях о том, что простые люди и те, кто просвещен и сведущ в научных трудах и исследованиях, воспринимают значение Закона по-разному. Если первые понимают его буквально, то вторые находят в библейских и талмудических сказаниях и изречениях, а также в мировой и еврейской истории от Сотворения мира до Исхода, как она изложена в еврейских источниках, аллегорический и метафорический смысл. Буквальная интерпретация, полагал Маймонид, есть только украшение, предназначенное для того, чтобы привлечь людей, не способных понять сложные истины, скрытые за словами. «С помощью разума, — побуждает Рамбам тех, кто способен на это, — ты сможешь отличить то, что сказано аллегорически, иносказательно и гиперболически, от того, о чем говорится буквально»[61]. Неподготовленному человеку было бы не просто осознать, например, бестелесность Бога или нематериальный характер вознаграждений, которые ждут праведников в Грядущем мире. И для того чтобы привлечь таких людей к вере, следует облекать подобные представления и понятия в образы, доступные их воображению, или в истории, которые не противоречат повседневной жизни. Однако подлинные духовные сокровища ждут лишь тех избранных, которые способны взяться за намного более сложные темы, и именно для них написаны такие работы, как «Путеводитель». Вот почему труд Маймонида вызвал столько противоречивых оценок, причем далеко не все отзывы следует объяснять завистью тех, кто считал себя его соперниками.
«...такой я человек, что, если положение безвыходно, путь тесен и я не нахожу иного способа преподать доказанную истину, чем тот, который подойдет одному достойному и не устроит десятки тысяч невежд, я предпочту поведать это ради него одного, не обращая внимания на хулу со стороны этого множества народа; я буду настаивать на том, чтобы спасти этого единственного достойного от того, в чем он запутался, и в его растерянности укажу ему путь, пока он не достигнет совершенства и не обретет покоя».
«Наставление» Маймонида к «Путеводителю растерянных», из которого взяты эти слова, призвано объяснить цели и методы автора. Однако возникает вопрос: не подразумевает ли оно также неразрешимый на первый взгляд конфликт между верой и разумом, который Маймониду приходилось решать на протяжении всей своей жизни? Ибо с тех пор, как человеку стали доступны научные данные и логика, писал Маймонид, он не может быть успокоен, пытаясь сохранить свои религиозные убеждения, если для этого ему приходится отрицать то, что он узнал от ученых и философов и; его беспокойство будет тревожить его и не исчезнет, пока он не найдет некоего соответствия, что устранит тот осадок сомнения, от которого он не может избавиться. Иными словами, «Путеводитель растерянных», вопреки блеску и учености его автора, остается несовершенным разрешением конфликта, когда под его несовершенством следует понимать невозможность найти когда-либо совершенное разрешение. Из этого следует, что два вышеупомянутых пути восприятия Вселенной и человечества могут сочетаться наилучшим образом в поиске той общей почвы, на которой оба этих пути могут существовать дальше. И напротив, пытаясь основать их на единой истине или открыто отказываясь от одного из них, поставленной цели не добиться. Именно эту задачу пытался решить Маймонид в своем «Путеводителе» — показать тем относительно немногим людям, которые способны воспринять это, что намного чаще, чем мы представляем себе, вера и разум могут разделять общие основы и рассматриваться в единой перспективе. И хотя непосвященные думают, говорит Маймонид, что между верой и разумом постоянно нарастает конфликт, пристальное рассмотрение проблемы приводит нас к выводу, что данное противостояние только кажется конфликтом. Этот конфликт исчезает, если просвещенный и подготовленный наблюдатель внимательно рассмотрит текст с аналитической точки зрения. Когда вера и разум сталкиваются друг с другом, Тору нередко можно рассматривать как аллегорию, пишет Маймонид. Разумеется, некоторые положения Священного Писания можно обоснованно опровергнуть, и потому их следует интерпретировать как-то иначе. Однако слова Писания не могут быть отвергнуты — ведь они продиктованы Моисею Богом и потому непогрешимы, ибо имеют божественное происхождение. Только с этой оговоркой, по твердому убеждению Маймонида, аристотелевские положения могут и должны привлекаться для объяснения еврейского Писания — как Торы, так и Талмуда, — что принесет немалую пользу религии его народа, возможно, даже в глазах нееврейского мира.
[60]
Здесь и далее, если не оговаривается особо, пер. М.Шнейдера. Приводится по изданию: Моше бен Маймон (Маймонид).Путеводитель растерянных. Мосты культуры/Гешарим, 2003.