«Назначение же данного трактата — наставить благочестивого мужа, чья душа восприняла и в чьих убеждениях упрочилась истинность нашего Закона; человека, чье благочестие и моральные качества совершенны и который при этом сделал предметом своего умозрения философские науки и постиг их смысл; и увлек его человеческий разум, и указал путь в свои края, но преградил ему путь внешний смысл Закона, и то понимание многозначных, переносных или неопределенных имен, к которому некогда пришел он сам, или то, которому его научили. И оказался он в растерянности и сомнении: следовать ли разуму, отвергая то, чему, по его мнению, учат упомянутые имена, и полагая тем самым, что отвергает основы Закона, либо оставаться с тем, что он понял из них, не следуя за разумом? В последнем случае ему придется отвергнуть разум, отвернуться от него, осознавая вместе с тем, что он приносит вред себе самому и умаляет свое благочестие; ему придется остаться с этими фантастическими верованиями, ощущая тревогу и подавленность, в неизбывном сердечном сокрушении и великой растерянности».
Маймонид работал над «Путеводителем» более трех лет. Этот труд был завершен в 1190 году, когда его автору исполнилось пятьдесят два года. В ходе работы Маймонид постоянно страдал от приступов сердечной болезни, которые отнимали у него немало сил. С самого начала работы Маймонид сознавал, что поставил перед собой огромную задачу. Попытки сгладить противоречие между верой и разумом оказывались тщетными при рассмотрении некоторых вопросов, ибо несоответствие двух возможных точек зрения было неразрешимым, вопреки всем усилиям устранить различия. Когда Маймонид оказывался в подобном положении, он чаще всего приходил к выводу, что заблуждается не вера, но философия или наука.
Однако были и исключения. Если факты указывали на ошибку раввинистических комментаторов, Маймонид признавал это без колебаний. Комментируя те или иные ошибки, допущенные мудрецами, например, в оценке астрономических расстояний, Маймонид писал, что попытка исправить их оправдывается тем, что ошибочные утверждения основывались на науке того времени, а не на неоспоримых пророческих изречениях.
«И не проси меня показать, что все, что они (мудрецы Талмуда) говорили об астрономии, соответствует действительности. Ибо в то время математика была несовершенна. Они же говорили так, не передавая предписания пророков, но как носители знаний того времени в упомянутых областях, или же потому, что сами слышали эти мнения от знающих людей, которые жили в то время»[62].
Ниже Маймонид говорит: в тех случаях, когда можно доказать, что тот или иной факт или вычисление в самом деле являются ошибочными — например, при определении астрономического расстояния, — сделать это необходимо. Это было довольно смелое утверждение, и Маймонид был первым, кто сформулировал его. В этом вопросе он занял очень твердую позицию. По мнению Маймонида, когда слова законоучителей противоречат доказанным фактам, «к раввинистическим утверждениям следует относиться как к частному мнению, но не как к ѓалахическому закону. А значит, их можно опровергать»[63].