Святой Иаков говорит в Послании: «Всякое даяние доброе и всякое совершенство нисходит свыше, от Отца светов».
Обратите внимание! Вам следует это знать: те люди, что предают себя Богу и ищут со всем тщанием лишь Его воли, — что бы Бог такому человеку ни дал, сие (для него) самое лучшее. Будь в этом уверен, как в том, что Бог жив, сие волей-неволей должно быть наилучшим, и не может быть другого пути, лучшего, чем этот. И если случится, что иное все-таки покажется лучшим, то для тебя оно не столь хорошо, ибо Бог выбрал сей путь, а не другой путь, и этот путь поневоле должен быть для тебя самым хорошим. Пусть это будет тяжелой болезнью или бедностью, или голодом, или жаждой, или чем-то еще, — то, что Бог тебе посылает или не посылает либо что Бог тебе подает или не подает, все это для тебя наилучшее. Пусть это будет благоговением или внутренним умилением и у тебя нет ни того, ни другого, — есть ли у тебя или нет, положи в своем сердце: во всем искать Божьей славы, и что пошлет Он тебе, то наилучшее.
Теперь ты, возможно, мог бы сказать: откуда мне знать, есть или нет на это воля Бога? Знайте: если бы на это не было Божьей воли, то этого и не было бы. Вот у тебя нет ни болезни, ни чего-то другого, а Бог желает, чтобы это было. И когда ты узнаешь, что на сие есть произволение Божье, то тебе нужно возыметь столь великое наслаждение и удовольствие в этом, что уже никакое мучение ты не будешь воспринимать как мучение. Дойдет ли дело до высшей степени страдания, и на тебя выпадет изрядная доля мучения и горя, оно обернется в свою противоположность, ведь тебе нужно получать его от Бога как наилучшее, потому что оно поневоле и должно быть твоим наилучшим. Ибо бытие Бога зависит от того, что Он хочет лучшего. Посему и я должен хотеть того же и ничто не должно мне нравиться больше. Если бы был человек, которому я очень хотел бы понравиться, и если б я наверное знал, что тому человеку я нравлюсь больше в сером платье, чем в каком-то другом, каким бы хорошим ни было это другое, то нет никакого сомнения, что это платье было бы мне милей и дороже, чем любое иное, сколь угодно прекрасное. А если бы так получилось, что я хотел бы понравиться каждому, и знай я, что сей каждый любит именно это, в словах ли или поступках, то я сделаю именно это, а не другое. Ей-ей, проверьте самих себя, как обстоит дело с вашей любовью! Если вы любите Бога, то вам ничто не будет милей того, что Ему нравится больше всего и дабы Его воля вполне свершилась над нами. Сколь бы тяжким ни казалось горе или нестроение, если ты не испытываешь в нем столь же великой отрады, то это неправильно.
Я обычно говорю одно словечко и оно верно: во всякий день мы восклицаем и взываем в «Отче наш»: «Господи, да будет воля твоя»! Когда же по Его воле случается, то мы охотно гневаемся и остаемся Его произволением недовольны. А ведь что бы Он ни делал, должно быть нам по сердцу больше всего. И кто это воспринимает как наилучшее, тот пребывает во всех обстоятельствах в полном покое. А вам порой кажется и вы говорите: «Ах, если бы получилось иначе, то было бы лучше» или: «Если бы вышло не так, то, возможно, случилось бы лучшее». Пока так тебе кажется, ты никогда не стяжаешь покоя. Тебе надо сие воспринять как наилучшее. Таково первое значение этих слов.
Но есть еще одно значение, подумайте-ка хорошенько о нем! Святой Иаков глаголет: «всякое даяние». Что — наилучшее и высшее, то и является в подлинном и собственном смысле даянием. Бог ничего не дает столь охотно, как большие дары. Однажды на этом месте я говорил, что Бог даже с большей готовностью прощает большие грехи, нежели малые. И чем они больше, тем Бог охотней и быстрей их прощает. Не иначе обстоит дело с благодатью и дарами и добродетелью: чем больше они, тем охотней Бог их подает, ибо Его естеству свойственно давать большее. И поэтому, чем вещи ценней, тем их больше. Самые благородные творения — это ангелы, и они сплошь духовны и не имеют при себе никакой плоти, они наиболее многочисленны и их больше, чем всех телесных вещей, вместе взятых[276]. Великие вещи по преимуществу именуются «дарами», они укоренены в Боге подлинно и глубочайшим образом.
Однажды я сказал: что в собственном смысле может быть выражено словом, то должно идти изнутри и двигаться посредством внутренней формы, а не идти снаружи внутрь; нет, изнутри оно должно двигаться вовне. Это подлинно живет в сокровенном души. Там тебе соприсутствуют все вещи, они внутри живут и ищут и находятся в лучшем и наивысшем. Почему же ты этого не замечаешь? Потому что тебя нет в твоем доме. Чем благородней нечто, тем оно более обще. Чувство я имею наравне с животными, а жизнь — наряду с деревьями. Бытие же во мне еще глубже, оно у меня общее со всеми творениями. Небо больше всего, что лежит ниже него, поэтому оно благородней. Любовь благородна, так как она простирается на все.
276