Тяжелой кажется заповедь нашего Господа, что ближнего нужно возлюбить так же, как себя самого[277]. Невежественные люди обычно говорят, это-де следует разуметь так: их (ближних) надо любить за то же достоинство, за которое любишь себя самого. Нет, это неверно. Ближних надо любить столь же сильно, как себя самого, и это не тяжело. Если вы над этим поразмыслите, то (поймете, что) любовь — более достойная награда, нежели заповедь: заповедькажется тяжкой, а награда желанна. Кто любит Бога — как Его должно и подобает любить, хочется того или нет, и как Его любят все твари, — тому нужно любить ближнего своего как себя самого и радоваться его радостям как своим и искать его чести подобно своей (и любить) дальнего как ближнего своего. И тогда во всякое время пребудешь в радости, чести и достатке, словно ты уже в Царстве Небесном, и будешь радоваться чаще, чем если бы радовался лишь своим радостям. И знайте наверное: если твоя честь приносит тебе большее удовольствие, чем чужая, то это неправильно.
Знайте, до тех пор пока ты ищешь свое, тебе ни за что не найти Бога, потому что ты ищешь не только Его; — ты ищешь чего-то наряду с Богом, поступая так, словно делаешь из Бога свечу, чтобы с ней найти что-то (еще). Но когда вещь, которую искали, находят, свечу отбрасывают прочь. Не иначе поступаешь и ты. Что бы ты ни искал наряду с Богом, все это ничто, чем бы то ни было: потребной ли вещью или наградой, или сокровенными чувствами, или чем-то иным. Ты ищешь ничто и потому находишь ничто. Причиной того, что ты ничего не находишь, является то, что ты ищешь ничто[278]. Все творения суть чистое ничто. Я не скажу, что они малоценны или вообще являются чем-то, они — чистое ничто; что не имеет бытия, то и есть ничто. Творения не имеют бытия, ведь их бытие парит в присутствии Божьем. И если Бог отвернется хотя бы на единый миг от вещей, они превратятся в ничто. Я иногда говорил и это подлинно так: кто получит целый мир в придачу к Богу, тот будет иметь не больше, чем если бы обладал одним только Богом. Все творения имеют без Бога не больше (бытия), чем комар имеет без Бога, именно столько же, ни меньше ни больше.
Ну ладно, а теперь прислушайтесь к истинному слову. Если бы какой-нибудь человек отдал тысячу марок золотом, чтобы на них построили церкви и монастыри, то это было бы великое дело! Но гораздо больше отдал бы тот человек, который тысячу марок ни во что бы не ставил. Сей свершил бы гораздо большее дело, чем первый. Когда Бог создал творения, они были столь тесными и малоценными, что Он в них не мог пошевелиться. А вот душу Он создал такой сообразной и подобной Себе, чтобы суметь душе дать Себя; но что Он дает ей кроме того, на то она не взирает. Бог должен дать мне Себя в такую же собственность, какой является Сам для Себя, иначе мне ничего не достанется и меня не порадует. Кто хочет вполне воспринять Бога, тому в полной мере следует отказаться от себя и полностью выйти из себя самого. И тогда ты получишь от Бога все, что Он имеет, в такую же собственность, как имеет Он Сам и наша Госпожа и все, кто пребывает в Царстве Небесном: все это принадлежит им равно и подлинно. И те, кто точно так же из себя вышел и оставил себя, должны воспринять столько же и не меньше.
Третья часть (библейского изречения): «от Отца светов»[279]. Произнося слово «отец», помышляют о сыновстве; слово «Отец» указует на чистое порождение и означает жизнь всех вещей. Отец порождает Своего Сына в вечном осознании (Себя). И точно так же Отец рождает Своего Сына в душе как в Своем естестве и рождает Сына для души как ее собственность. Его бытие зависит от того, порождает ли Он в душе Своего Сына, хочет Он того или нет. Один раз меня спросили: что делает Отец в небесах? Я ответил: Он рождает Своего Сына, и это дело Ему так нравится и так приятно, что Он никогда ничего другого не делал, как только порождал Своего Сына, и оба Они изводят из Себя Духа Святого как зеленую ветвь. Где Отец рождает во мне Своего Сына, там я Тот же Сын и не другой. Мы, конечно, различаемся по человеческому естеству, но тут я Тот же Сын и не другой. «Где мы — сыны, там и истинные наследники»[280]. Кто знает истину, тот разумеет, что слово «отец» содержит в себе чистое порождение и обладание сыном. Посему мы здесь в том же Сыне и суть тот же Сын.
А теперь обратите внимание на слова: «нисходит свыше». Недавно я вам говорил: кто хочет воспринимать свыше, тот по необходимости должен находиться в подлинном смирении внизу. И знайте: воистину, кто не сошел в совершенную глубину, тому ничего не достанется и тот ничего не получит, сколь бы ничтожно то ни было. Если ты оглядываешься на себя или на что-нибудь либо на кого-нибудь, то ты не пребываешь внизу и ничего не получишь[281]; а если будешь совершенно внизу, то стяжаешь изрядно и изобильно. Давать присуще естеству Бога, и Его бытие зависит от того, дает ли Он нам, если мы пребываем внизу. И если нас внизу нет и мы ничего не принимаем, то совершаем насилие над Ним и убиваем Его. Пусть мы не можем этого осуществить в отношении Бога, но можем по отношению к себе и насколько нас это касается. Дабы предоставить Ему все это (т.е. возможность давать), смотри за тем, чтобы ставить себя в подлинном смирении ниже Бога, а Бога вознести в твоем сердце и в твоем постижении. «Господь Бог наш послал в мир Своего Сына»[282]. Как-то я говорил именно здесь: Бог послал Своего Сына душе, когда исполнилось время, — когда она превзошла всякое время. Когда душа освобождается от времени и пространства, тогда Отец посылает душе Своего Сына. Это-то и означают слова: «Всякое даяние доброе и всякое совершенство нисходит свыше, от Отца светов». Чтобы и нам быть готовыми принять даяние доброе, в этом да поможет нам Бог, Отец светов. Аминь.
278
279
281