Теперь я спрошу: как может быть, что отрешенность разума в себе самой постигает все вещи без форм и картин, без обращения наружу и без преобразования себя самой? Скажу: это следует от его (разума) простоты, ведь чем полней в себе самом отрешен человек от себя самого, тем более просто в себе самом он постигает всякое множество и в себе самом остается недвижим. Боэций говорит: Бог есть недвижимое благо, в себе самом тихо стоящее, неприкасаемое и неподвижное, и движущее все вещи[455]. Простое познание в себе самом так чисто, что непосредственно постигает чистое обнаженное Божественное бытие; и в этом притоке (Божественного бытия) оно стяжает Божественное естество точно так же, как ангелы, причем ангелы получают великую радость... Увидеть ангела — да за это можно было бы просидеть в аду тысячу лет!.. Сие познание в самом себе столь чисто и ясно, что из всего, что созерцается в оном свете, получился бы ангел.
Ну а теперь старательно заметьте себе, что об отрешенных духах говорит Аристотель в книге, именуемой «Метафизика». Высший среди учителей, которые когда-либо толковали о естественных науках, рассуждает об этих чистых духах и говорит, что они не представляют собой формы вещей и непосредственно стяжают свое бытие, истекая из Бога[456]; и они также втекают обратно и без посредства стяжают истечение от Бога, (сущее) над ангелами, и созерцают обнаженное бытие Божье без различения. Такое-то чистое, обнаженное бытие Аристотель называет «что»[457]. Это — высшее, что Аристотель изрек о естественных науках, и выше этого не смог сказать ни один учитель, если он, конечно, не вещал в Духе Святом. И вот я скажу, что сему «благородному человеку» недостаточно бытия, которое без-образно стяжается ангелами и от которого они непосредственно зависят, он удовлетворится одним лишь Единым.
Я уже много раз говорил о первом начале и о последнем конце. Отец — начало Божества, ибо Он сознает Себя Самого в Самом Себе. Из Него исходит, оставаясь внутри, вечное Слово; и, оставаясь внутри, истекает Святой Дух от Обоих. (Отец) Его не рождает, ибо Он (т.е. Отец. — М.Р.) есть пребывающий внутри конец Божества и всех тварей, в Нем же обретается чистый покой и отдохновение всего, когда-либо стяжавшего бытие. Начало — ради конца, так как в последнем конце покоится все, что некогда получило разумное бытие. (Последняя цель) бытия — это тьма и неизведанность сокровенного Божества, (в) Котором светит свет, «но тьма не объяла его»[458]. Посему Моисей говорил: «Сущий послал меня»[459], — Тот, что без имени, Который есть отрицание всяких имен, и Который так никогда и не получил имени. И потому же пророк говорил: «Истинно, Ты — Бог сокровенный»[460] в основании души, где Божье основание и основание души — одно основание... Чем больше ищешь Тебя, тем меньше находишь Тебя. Ты должен искать Его так, чтобы нигде не найти. Если ты не ищешь Его, то находишь Его.
Искать (Его) так, чтобы вечно при Нем пребывать, — в этом помоги нам, Боже. Аминь.
ПРОПОВЕДЬ 16а
Некий учитель говорит: если убрать все, что находится между мной и стеной, то я был бы подле стены, хотя в стене бы я не был[462]. В духовных вещах это не так, ибо (здесь) одно всегда пребывает в другом: воспринимающее есть то, что подлежит восприятию, ведь оно воспринимает не что иное, как себя самое. Это сложно. Кто сие разумеет, тому достаточно проповедано. Впрочем, еще немного — об образе души.
Среди учителей есть много таких, кто полагает, что оный образ порождается как волей, так и познанием[463]. Но это не так, и я утверждаю, что образ сей есть отпечаток себя самого без воли и помимо познания. Хочу привести вам пример: вот передо мной держат зеркало, желаю я того или нет, без воли и помимо познания себя самого я в этом зеркале отражусь. Образ исходит не от зеркала, и он — не от себя самого, но образ прежде всего обретается в том, от кого получает свое бытие и свое естество. Когда зеркало от меня уберут, я более в зеркале отражаться не стану, ибо сам я есть оный образ.
455
456
457
463