Выбрать главу

Генерал. Свадьба, свадьба! Я до сих пор с проклятой консисторией разделаться не могу. Прежде проще было, по тарифу. А теперь бессребрениками стали, опасаются. Да н некогда мне. Как собаку гоняют,

Арсений Ильич. А Борис что ж не хлопочет?

Генерал. Да где ему? Дни и ночи в охране Вчера я взял, да и хватил письмо владыке. Ведь он уж месяц как обещал мне разрешение дать, а вот ничего.

Наталья Павловна. А Боря как? Ничего бодрый?

Генерал. Вот ты, Наташа, об Андрее говорила. А Боря? Помнишь, как на войну отправляли?[4] Все бросил, полетел.

Вот и война прошла. Вернулся, и еще женихом. А война-то его и подкосила.

Наталья Павловна. Ну, не подкосила, а задумчивый какой-то стал. Я это и на Соне замечаю. Господи, да что ж тут удивительного? Вместе ведь они с Соней Мукден[5] пережили. Я и теперь, как вспомню Сонины рассказы, просто дрожь и ужас. До чего только люди могли дойти!

Арсений Ильич. Решительно не везет Соне с Борисом. Уж, кажется, заслужила счастье (улыбается). Героиня ведь она у нас! Как мы боялись за нее – да не удерживать же насильно. Уехала; образцовая, говорят, сестра милосердия была. Удивительная у женщин устойчивость нерв. Но, однако, и довольно бы, имеет, кажется, право о себе подумать.

Наталья Павловна. До поста-то все равно не успеть. А уж в январе непременно надо бы.

Арсений Ильич. Андрей нас очень беспокоит. Как только забастовка кончится, хотим его за границу отправить. Нечего ему здесь делать.

Наталья Павловна. Да, долго ли до беды. Он все время, как в лихорадке. Может быть там, в нормальной обстановке, хоть немного успокоится.

Арсений Ильич. С ним сладу нет. Ни он нас, ни мы его не понимаем. Я какого-нибудь Бланка в тысячу раз больше понимаю. Ну, социал-демократ – и социал-демократ. Тут хоть своя научность есть. А чего Андрей хочет – неизвестно. Не то романтизм, не то хулиганство.

Генерал. Что уж это ты только брюзжишь. Парень он у вас хороший.

(Пауза).

Наталья Павловна. Господи, как в этой темноте тоскливо. Когда же они забастовку кончат?

Входят Анна Арсеньевна и Евдокимовна.

Явление 6

Евдокимовна. Уж нельзя без этого. Неровен час. И с крюком-то, и то нет никакого спокойствия. Придут шайкой и сорвут, очень просто.

Наталья Павловна. Это ты, Анюта? А мы думали Соня или Андрей.

Анна Арсеньевна. Что, пропали? Няня уже жаловалась. Дядя Петя. здравствуйте. Ну. с вами нигде не страшно. А вы представьте только, Евдокимовна меня пускать не хотела. Кричала, окликала, а потом как начала отмыкать болты… Давно это вы так запираться стали?

Арсений Ильич. Это все Евдокимовна крепость устроила.

Евдокимовна. Они нынче сквозь швейцара проходят. Что швейцар может сделать? Ничего им швейцар не может сделать. А крюк хоть и сорвут, так все не сразу.

Анна Арсеньевна. Пожалуй, и у нас лучше крюк прибить? А у нас швейцар такой глупый. Веселый какой-то и глупый. И вообще…

Наталья Павловна. Да пустяки. Анюта! Евдокимовна уже известная у нас. Какие там шайки будут ходить?

Арсений Ильич. И главное, две недели все болтала. А сегодня утром слышу стук, привела дворников и, действительно, навесила. Ради манифеста. Ей тут объявляют неприкосновенность личности, а она – крюк.

Евдокимовна(сердито). Вот ладно, теперь смеетесь, а как придут эти самые личности, так еще поблагодарите Евдокимовну за крюк (уходит).

Явление 7

Анна Арсеньевна. Нет, право, мне как-то с нашим замком беспокойно стало. И швейцар невероятно, невероятно вялый. И вообще… Что же, Соня-то, у вас? Давно, что ли ушла? На демонстрацию? Ах, эти демонстрации! Что я пережила, вот и вчера, и третьего дня, и сегодня…

Наталья Павловна(беспокойно). Сегодня? Ты была где-нибудь?

Анна Арсеньевна. Нигде я, решительно нигде не была, и это все Шура. Взяла с него честное слово, что нынче дома останется. И вся дрожу, потому что Вася тоже дома. Непременно они опять передерутся. И все из-за убеждений. И вообще…

Арсений Ильич. По четырнадцать лет мальчишкам, с убеждениями их не справишься.

Анна Арсеньевна. И откуда? Что такое? Близнецы, вместе росли, в одной гимназии учились, – и вдруг… видеть друг друга не могут. Оба крайние! Представить только: Шура революционер, а Вася монархист. Ужас, ужас! Я уж решила, за границу их увезу, в Англию. Это мой долг. И вообще…

Генерал. Ну и долг материнский нынче! Из сыновей англичан делать.

Анна Арсеньевна. А вы злой, дядя, злой! Вам что? У вас все отлично устраивается. Боря отличный, женится в своей же семье, на такой девушке, как Соня… Не революционер… Вам только радоваться на детей, и вообще… Мне и самой на Соню с Борисом глядеть приятно. Так любят друг друга!

Арсений Ильич. Глядеть-то не на что пока, и Борис давно заезжал, да и Сони все нет. То одна, то с Андреем уходит.

Наталья Павловна. Вот она! Слава Богу!

Явление 8

Те же и Соня с Бланком.

Соня. Ну что? Беспокоились? А я по улицам ходила. Сначала одна, а на Казанской площади Иосифа Иосифовича увидела. Ораторствовал. Меня даже не узнал. Властвовал над толпой. Где уж тут мелкую бумажку приметить? А что, Андрея нет?

Наталья Павловна. Все еще нет. Боюсь я за него.

Соня. Ничего, мамочка, придет. Уж не знаю, что дальше будет, а сегодня хорошо. И погода-то какая была! Первый светлый день. Радостно. Просто не верится. Целый лес красных знамен и никаких войск. Городовые знаменам честь отдают.

Евдокимовна. Знаем честь-то эту. На Загородном отдали. Палили, палили…

Соня. Ах, няня, не скули. Дядя, ну, а Боря что, здоров? До университета было не добраться. На балконе ораторы, флаги висят.

Генерал. Боря все в охране.

Бланк. А кто-то ухитрился влезть на крышу и привязать красный флаг прямо к кресту.

Наталья Павловна. Как, к кресту?

Соня. Устала я очень, а то бы еще ходила. Кажется, мимо нас скоро пойдут. В предварилку. Хотят политических освобождать. Хороший день!

Наталья Павловна. А мне на тебя смотреть весело. Соня милая. Ты сегодня одна изо всех нас простая, светлая. Я девочкой пережила такой день, 19 февраля.[6] Помнишь, Пьерушка?

Генерал. Ну, много мы понимали тогда, что делалось.

Наталья Павловна. Праздник-то чувствовали. Святость какую-то. Теперь я старуха, а этот светлый день никогда не забуду. Вот и нынче день святой, день свободы, а на душе как-то тяжко. Город темный, мертвый, тут стреляют, там стреляют. Страшно.

Бланк. Да, радоваться-то еще рано.

Арсений Ильич. Ну, перестаньте каркать. Я, по крайней мере, радуюсь.

Наталья Павловна. Евдокимовна, вели самовар разогреть. Иосиф Иосифович, Соня, проголодались?

вернуться

4

Имеется в виду русско-японская война (1904–1905), окончившаяся победой Японии.

вернуться

5

Мукден (Шэньян) – город в Северо-Восточном Китае, административный центр провинции Ляонин. Мукденская битва (6 – 25 февраля 1905 г.) окончилась победой японских войск.

вернуться

6

19 февраля 1861 г – день подписания «Манифеста», возвещавшего об освобождении крестьян от крепостной зависимости.