Подчиненные по-настоящему помогают тогда только, когда чувствуют, что вы непреклонны.
Мне известны забавные истории обо всех европейских дворах, которые весьма поразвлекли бы современников, но мне чужда всякая сатира.
Я перечитываю Макиавелли [33] всякий раз, когда позволяют мои болезни и занятия, и все более убеждаюсь, что он не что иное, как профан.
Мой план десанта в Англию был грандиозным: надобно было построить порты и корабли. В этом предприятии Брюи оказался достойным помощником; в тщедушном теле он носил пламенную душу.
В начале августа 1805 года были закончены основные приготовления к высадке на Британские острова. Первые памятные медали о десанте в Англию уже были отчеканены. Водевильная труппа получила повеление приготовиться к переезду через Ла-Манш, чтобы дать в Лондоне представления из французского репертуара. Двадцать миллионов патронов в лагере, построенном в окрестностях Булони на берегах Ла-Манша, ожидали своего часа, когда их должны были распределить среди солдат так называемой Английской армии Наполеона. Численность армии вторжения составляла более двухсот тысяч солдат. Наполеон ожидал лишь мгновения, когда его морские силы окажутся в состоянии противостоять английскому флоту и расчистить путь к местам предполагаемой высадки.
Для успеха операции, по словам Наполеона, ему было достаточно трех дней: транспортных и других вспомогательных средств, построенных в Булони, у него было в достатке. Однако два важных обстоятельства помешали Наполеону осуществить это беспримерное в истории предприятие: из-за действий британского флота на Средиземноморье эскадра французских кораблей не смогла усилить французский флот в Ла-Манше, а вскоре и новая коалиция, финансировавшаяся Великобританией, замаячила на горизонте, вынудив Наполеона отложить на неопределенное время высадку десанта в Англии и обратиться всей своей мощью против Священной Римской империи и России. В организации Булонского лагеря и разработке десантной операции большое участие принимал морской министр Эсташ Брюи (1759–1805), знания и распорядительность которого император высоко ценил.
Европейские газеты довольно некстати сравнивают два террора – 1793 и 1815 годов: я не вижу тут ни малейшей аналогии. С одной стороны, все поражает воображение, внушает ужас и возвышенные чувства: с другой – все мелочно, жестокосердно и пошло. В 1793 году головы составителей проскрипционных списков довольно часто падали вослед за головами жертв; в 1815 году трусы и подлецы, которые пили кровь из одного лишь удовольствия, убивали побежденных, не подвергаясь при этом опасности. Режим 1793 года пожирал своих предводителей, режим 1815 года своим собственным оставлял жизнь. Не могу понять, чего добиваются подобным сравнением.
Действительно, два террора, 1793 и 1815 годов, сравнивать невозможно: первый из них – якобинско-санкюлотский – был направлен против дворянства (аристократии), священников, не присягнувших новой власти, и вообще так называемых «подозрительных»; второй – «белый», роялистский террор – направлялся под защитой иностранных штыков против республиканцев, «цареубийц» и сторонников Наполеона.
Для правительства нерешительность государей то же, что и паралич в членах тела.
Если бы «Илиада» была написана нашим современником, никто не оценил бы ее.
«Илиаду» Наполеон впервые прочел еще в Бриеннской школе, затем не раз перечитывал и заботился о том, чтобы Гомер был представлен во всех императорских библиотеках. «“Илиада”, – говорил он, – так же как Книга Бытия и самая Библия, – знамение своего времени. Впечатление, которое эта поэма на меня производит, лишний раз подтверждает справедливость всеобщего признания. Что поражает меня в ней более всего, так это то, что тогдашняя грубость нравов соединяется в ней с истинным совершенством мысли» [34].
Не солдаты меня покинули, но я покинул моих солдат.
Эту фразу можно было бы вообще оставить без комментария, но, вероятно, нелишним будет подчеркнуть, что армия Наполеона, включая, разумеется, и гвардию, всегда отличалась исключительной преданностью своему императору и ни разу не проявила неповиновения во время войны или нежелания поддерживать императорский режим. Исключение составляло весьма немногочисленное и не имевшее поддержки в войсках республикански настроенное офицерство, участвовавшее в заговорах, в том числе и на жизнь Первого консула Бонапарта.
33
Никколо Макиавелли (1469–1527), флорентийский историк и политический писатель, автор многих сочинений, в том числе и произведения «Государь» (1513).
34
Dictionnaire-Napoléon ou Recueil alphabetique des opinions et jugements de l 'Empereur Napoléon I, avec une introduction et des notes par M. Damas Hinard. Paris, 1854. P. 441.