– Она благодарит меня, как будто я леди, – говорила француженка главной горничной. – Elle a l'air d’une princesse[3].
Мариетта была в восторге от своего места и своей маленькой госпожи.
Через несколько минут после того, как Сара вошла в класс, мисс Минчин с величественным видом постучала по кафедре.
– Девицы, – сказала она, – я хочу представить вам новую воспитанницу.
Все девочки встали; встала и Сара.
– Надеюсь, что вы все будете любезны с мисс Кру, – продолжала мисс Минчин. – Она приехала к нам издалека, из Индии. Когда уроки кончатся, вы можете познакомиться с ней.
Девочки церемонно присели, Сара сделала то же, а потом все уселись и снова переглянулись.
– Сара, – сказала мисс Минчин таким строгим, наставническим тоном, каким обыкновенно говорила в классе, – подойдите ко мне.
Она взяла с кафедры книгу и стала перелистывать ее. Сара подошла к ней.
– Отец ваш нанял вам французскую горничную, – сказала мисс Минчин. – Он, без сомнения, сделал это для того, чтобы вы поскорее научились французскому языку.
Саре стало немножко неловко.
– Мне кажется, – нерешительно проговорила она, – он нанял ее, думая, что она будет приятна мне.
– Вас, как видно, чересчур баловали, – сказала мисс Минчин с довольно кислой улыбкой, – и потому вы воображаете, что решительно все делается только для вашего удовольствия. А по-моему, ваш отец желал, чтобы вы хорошенько изучили французский язык.
Если бы Сара была постарше или не так боялась показаться невежливой, она объяснилась бы в нескольких словах. Но теперь только яркий румянец вспыхнул у нее на щеках. Мисс Минчин была очень строгая и величественная особа. Она, по-видимому, была вполне убеждена, что Сара не имеет никакого понятия о французском языке, и девочке казалось неловким разуверять ее. На самом деле Сара знала его – знала с тех пор, как помнила себя. Ее отец часто говорил с ней по-французски, когда она была совсем маленькая. Ее мать была француженка, и капитан Кру любил этот язык. Таким образом, Сара часто слышала его и знала, как свой родной.
– Я никогда… никогда не училась по-французски, – застенчиво начала она, делая попытку объясниться, – но… но…
Сама мисс Минчин не умела говорить по-французски, но старательно скрывала от всех это неприятное обстоятельство. И теперь, опасаясь каких-нибудь щекотливых вопросов со стороны новой воспитанницы, она поспешила прекратить разговор.
– Довольно, – резко сказала она. – Если вы не учились, то начните сегодня же. Учитель французского языка, господин Дюфарж, придет через несколько минут. Возьмите эту книгу и займитесь до его прихода.
Щеки Сары пылали. Она пошла назад, на свое место, и, открыв книгу, серьезно взглянула на первую страницу. Если бы она улыбнулась, это было бы грубо; поэтому и не улыбалась. А между тем ей было смешно учить, что «le pere» значит «отец», а «la mere» – «мать».
Мисс Минчин проницательно взглянула на Сару.
– Вы как будто недовольны, Сара, – заметила она. – Очень жаль, что вам не хочется учиться французскому.
– Я люблю французский язык, – сказала Сара, делая еще одну попытку объясниться, – но…
– Вы не должны говорить «но», когда вам дают какое-нибудь задание, – остановила ее мисс Минчин. – Читайте свою книгу.
Сара опустила глаза на книгу и опять не улыбнулась, прочитав, что «le fils» значит «сын», a «le frere» – «брат».
«Когда придет господин Дюфарж, – подумала она, – я объясню ему все».
Он пришел через несколько минут. Это был красивый средних лет француз с умным лицом. Он с любопытством взглянул на Сару, которая добросовестно читала французские диалоги.
– Это новая ученица, madame? – спросил он мисс Минчин. – Она будет заниматься со мной?
– Ее отец, капитан Кру, очень желал, чтобы она училась французскому, – ответила мисс Минчин, – но боюсь, что у нее какое-то ребяческое предубеждение против французского языка. Ей, по-видимому, не хочется учиться ему.
– Мне это очень неприятно, mademoiselle, – добродушно сказал француз, обратившись к Cape. – Когда мы начнем заниматься, мне, может быть, удастся доказать вам, что это очень хороший язык.
Сара встала со своего места. Она уже начинала приходить в отчаяние от неловкого положения, в котором очутилась, и с умоляющим видом взглянула на Дюфаржа своими большими зеленовато-серыми глазами. И, спеша поскорее объяснить ему все, она очень мило и совершенно свободно заговорила по-французски. Madame не поняла ее. Французскому языку она действительно не училась по книгам, но ее папа и другие часто говорили с ней по-французски и она может читать и писать так же легко по-французски, как по-английски. Ее мама, которая умерла, когда она родилась, была француженка, и папа любит ее язык, а потому и она сама любит его. Она будет рада учить все, что задаст ей monsieur. А слова в этой книге она знает – она старалась объяснить это madame.