Надо думать, ко времени провозглашения ханом Абдаллаха негативное отношение ордынской столичной знати к потомкам Узбека успело поостыть: слишком уж часто менялись на троне противоборствующие ханы и слишком рьяно они принялись истреблять родовитую аристократию Улуса Джучи! Поэтому возведение на трон прямого потомка Узбек-хана не встретило никакого возражения со стороны крымских аристократов — напротив, они активно поддержали Абдаллаха и Мамая и готовы были предоставить им войска для похода на столицу. Вскоре к Мамаю начали стягиваться и другие сторонники свергнутой династии потомков Бату, и короткое время спустя он, видимо, уже стоял во главе достаточно крупных сил, которые и позволили ему подумать о захвате Сарая. Однако врожденная осторожность и благоразумие побудили бекляри-бека не спешить с нападением на лже-Кильдибека, а выждать какое-то время, чтобы дать противнику ослабнуть. Мамай не сомневался, что «его» хан Абдаллах окажется не единственным конкурентом самозванца в борьбе за столицу Золотой Орды.
Чутье не подвело Мамая: вскоре против самозванца выступил Мюрид — брат хана Хызра из рода Шибанидов, который уже год назад был провозглашен ханом и чеканил собственную монету в Гюлистане. В кровопролитном бою с лже-Кильдибеком Мюрид сумел одержать победу, а сам самозванец погиб.[144] Впрочем, для Мюрида эта победа оказалась «пирровой»: в бою с лже-Кильдибеком он понес сильные потери и в результате не смог противостоять новому соискателю ханского трона Мир-Пуладу (также Шибаниду, но из другой ветви рода), который воспользовался слабостью соперника и без боя занял столицу.[145]
Мамай и Абдаллах выступили в поход на Сарай, вероятно, когда на троне еще пребывал лже-Кильдибек. Именно поэтому они сначала, осенью 1362 г., захватили Азов, где находилась колония венецианцев Тана. Исследователи полагают, что венецианские торговцы Таны поддержали лже-Кильдибека,[146] и это имело для них роковые последствия: Мамай и Абдаллах устроили в городе настоящую резню, в ходе которой погиб, по некоторым сведениям, даже консул Таны — Якопо Корнаро, являвшийся еще и послом Венецианской республики в Золотой Орде.[147] Подчинив Азов, над которым Мамай сохранял контроль вплоть до своего падения, Абдаллах-хан и его бекляри-бек двинулись на Сарай.
К этому времени лже-Кильдибек, вероятно, уже пал в бою с Мюридом, и Мамаю пришлось делать выбор, против кого из претендентов следует обратить оружие — Мюрида, все еще пребывавшего в Гюлистане, или нового пришельца с востока Мир-Пулада, обосновавшегося в столице. По некотором размышлении бекляри-бек решил выступить против сарайского владетеля. Причиной тому стали попытки Мир-Пулада перетянуть на свою сторону крымских эмиров — верных союзников Мамая с помощью пожалования им определенных льгот и привилегий: в частности, он пожаловал ярлык Хаджи-беку, даруге Кырк-Ера (на этот документ позднее ссылался в своем ярлыке тому же Хаджи-беку хан Токтамыш).[148] Надо полагать, до Мамая дошли сведения о намерениях Мир-Пулада, и бекляри-бек поспешил выступить против него, пока новоявленный хан не обрел поддержку эмиров. В результате Мир-Пулад, занимавший трон не более 2-3 месяцев, был выбит из столицы Мамаем. Однако сам свергнутый хан уцелел и еще какое-то время находился в Поволжье, чеканя свою монету и вызывая беспокойство конкурентов.[149]
О том, как Мамай и Абдаллах-хан захватили Сарай, а затем потеряли его
Воцарение Абдаллаха (напомним — законного потомка Бату и Узбека) было поистине триумфальным. Он был провозглашен ханом в столице и начал чеканку своей монеты, которая вскоре получила распространение в большом количестве от самых западных рубежей Золотой Орды до Поволжья и Урала.[150] Более того, его власть признали и влиятельные областные правители, ранее претендовавшие на независимость от быстро сменявшихся ханов — Тагай в Мохше и Сегиз-бей в Запьянье.[151]
Однако буквально полгода спустя Мамай и Абдаллах быстро и бесславно потеряли Сарай, разгромленные тем самым Мюридом, которого поначалу не считали опасным противником. Но ведь совсем недавно Мюрид понес настолько сильные потери в борьбе с лже-Кильдибеком, что даже не решился вступить в борьбу с Мир-Пуладом! Каким же чудом он сумел теперь одержать блистательную победу над Мамаем, располагавшим гораздо большими силами?
Полагаем, что Мамай в это время вообще отсутствовал в Сарае: ему было необходимо срочно решать проблемы на западе своих владений. Как раз в это время, в том же богатом событиями 1362 г. на р. Синие Воды[152] литовский князь Ольгерд нанес поражение войскам князей, союзных Мамаю, — солхатскому даруге Кутлуг-Буге, кырк-ерскому даруге Хаджи-беку и Дмитрию, правителю княжества Фео-доро, являвшемуся вассалом Золотой Орды.[153] Литовский правитель выбрал весьма удачное время для удара: Мамай со всеми своими войсками был занят захватом Сарая, с ним же, вероятно, ушла и значительная часть войск крымских правителей, которые не смогли собрать достаточно сил для отражения массированного вторжения литовцев.
144
Рогожский летописец 2000, с. 72. А. П. Григорьев высказал предположение, что Кильдибек сумел спастись после поражения от Мюрида и бежал в Азов, где якобы вплоть до 1366 г. чеканил свою монету [Григорьев 2007, с. 129]. Однако нумизматы считают датировку А. П. Григорьева ошибочной, отмечая, что монеты Кильдибека под этим годом неизвестны [см.: Сидоренко 2000, с. 271, 277].
145
См.: Сидоренко 2000, с. 285. А. П. Григорьев полагает, что Мир-Пулад правил уже после Мюрида [Григорьев 20046, с. 147; ср.: Гаев 2002, с. 28; Миргалеев 2003, с. 35-36].
146
Яглыбай, бекляри-бек самозваного Кильдибек-хана, был сыном Тоглубая, который, как мы помним, в правление Бердибека являлся даругой Азовского тюмена. По-видимому; этим и объясняются связи Яглыбая и его ставленника с венецианцами Таны [см.: Григорьев 2007, с. 131].
148
Мы отождествляем с Мир-Пуладом упомянутого в ярлыке Токтамыша хана Тимур-Пулада, выдавшего ярлык Хаджи-беку [см.: Григорьев, Ярцов 1844, с. 339; Березин 1851, с. 12, 15; Смирнов 2005, с. 138-139; Почекаев 2010, с. 145]. Впрочем, ряд исследователей придерживается мнения, что в ярлыке вообще отсутствует имя хана, на ярлык которого ссылался Токтамыш [Самойлович 2005, с. 225; Григорьев 2006, с. 91-92; Набиев 2008, с. 106].
149
А. Г. Гаев считает, что Мир-Пулад чеканил свои монеты в Поволжье около 3 лет [Гаев 2002, с. 28]. Ср.: Почекаев 2010, с. 145-146.
150
См.: Пономарев 2002, с. 64; Федоров-Давыдов 2003, с. 76-111; Пачкалов 2004, с. 159-161.
152
Это летописное название исследователи отождествляют с р. Синюхой, притоком Южного Буга.
153
См.: Карамзин 1993, с. 228; Григорьев 2004а, с. 110-111; Синьоводська проблема 2005; История 2009, с. 442; Руссев 2009, с. 94. В русских летописях Синеводская битва датируется 6871 (1363) г. [см., напр.: ПСРЛ 20006, с. 2; Егоров 1985, с. 51]. По мнению А. Б. Широкорада, Дмитрий был предводителем киевской дружины [Широкорад 2006]. Ср.: Зайцев.