Деточка! Завтра же, по мере сил и возможности, окрещу стихи, нужно найти тетрадку и восстановить в памяти — что́ давала [252], сейчас тороплюсь на почту. Буду идти чудным выжженным холмом, который — один — предпочитаю всему морю. (Холм: земная волна).
До завтра, дружочек, пишите чаще, — можно — а мне — нужно.
М.
Впервые — Несколько ударов сердца. С. 28–30. Печ. по тексту первой публикации.
59-28. Н.П. Гронскому
Pontaillac, près Royan
Charente Infér<ieure>
Villa Jacqueline
20-го июля 1928 г.
Дружочек! Помните, в предыдущем письме: второе опускаю. Вот оно. (Выписываю из тетради, куда сгоряча, не дождавшись письма, между строками стихов и столбцами слов, вбрасываю свои вздохи и вопли) [253].
«Дружочек, конечно больно. Конечно каждый из нас тупо и слепо хочет, чтобы его любили больше всего, больше себя, больше него, против него, просто — любили. И еще — Переулочки останутся, а я пройду (дважды, — нужно ли объяснять?)
Как тот через 100 лет поглядел бы на Вас [254], на Вашей нынешней горе. Как Вы сами — через 10 лет — поправ все земные вершины — поглядите. («Поправ» не переносно, — пято́й!) Что́ больше: мое без меня, или не-мое — со мной. И нет ли в этом измены, дружочек, предательства родства, почти что: предпочесть мечту обо мне в горах — мне, живой, в тюрьме (море).
Это во мне говорит — хотела сказать: женщина, нет — просто моя движущая сила — тоска» [255].
Тогда — опустила. Не хотела смущать, направлять, давить. Чуть-чуть — но в последнюю секунду рука не пошла! — не написала Вашей маме — или отцу [256] (никогда бы — обоим!) о Вас и море (вред), о Вас и горах. Но — мне стыдно стало прибегать к отцу и матери в деле, касающемся только Вас и Вашей души [257]. И вот опустив всю себя к Вам, отправила Вам только Вас. Вас соблазняла Вами. (Примета тросточки — последний соблазн!)
Не выпито. Тем лучше.
«Еду в горы». Хочу понять. Что́ бы я почувствовала? Первое: радость за Вас, второе: боль за себя, третье: «я́ бы не так поступила. Для меня, ТАК любящей природу, человек — maximum природы, больше лес, чем лес, больше гора, чем гора. От меня — ехать в горы! То же, что взамен моего вечера (Лоллий Львов [258]) идти на Турандот [259] («Россия»), пусть на Виринею [260] даже, — я́ — Россия, я — горы, я — я — я»…
Вы бы никогда ничего не узнали, я бы с радостью встретилась с Вами осенью, я бы втайне, может, рукоплескала Вам — Вашей молодости, Вашей безоглядности, тому Поликрату, которому и не снился перстень! [261] — но — это было бы любование чуждым, а не родным. «Полюбоваться — и пройти мимо».
А та́к — я Вас просто бесконечно люблю.
Ваш довод. Улыбаюсь. Всякий другой бы на Вашем месте: «хочу к Вам, потому что хочу к Вам. Точка». Вы же: «хочу к Вам, п<отому> ч<то> не хочу всё время думать о Вас». Довод по издалечности и сложности — мне родственный. Мы с Вами так много путешествовали мысленно, всю карту исходили! А вот Вам и уголок Carte du Tendre [262].
Колюшка, не раскаетесь! Здесь не море (купанье) а ОКЕАН (понятие). Здесь, кроме понятья ОКЕАНА, чудные прогулки вдоль и от, т. е. вглубь страны. Здесь затерянные деревни, куда никто не ходит. Но приехать Вы должны не раньше и не позже 1-го сент<ября>, как раз русский разъезд, здесь слишком много знакомых. И жара спадет, — первое легчайшее дуновение осени. Морская осень, океанская осень (синь), — звучит?
Здесь — т. е. за 4–5 кил<ометров>, вчера была, целая приморская Сахара, с остатками — или останками? — боченков, якорей, — кораблей. Напишите непременно будете ли здесь к 1-му сент<ября>. Ждать осталось месяц 10 дней. Спасибо за Алиных Нибелунгов [263], — чудесный перевод, нынче ночью буду читать. Алины кораллы (1) если достали 2) если еще не отослали) привезете сам, ее рождение 5/18-го сент<ября>. Будем праздновать.
У нас сейчас полоса прогулок. Нынче снимались — Аля, Мур и я — в волне. В следующем письме пришлю.
Теперь о стихах [264]. Давайте проще простого:
«К озеру вышла» — ПЕРСТЕНЬ.
252
…нужно найти тетрадку и восстановить в памяти — что давала… — Вероятно, речь идет о стихах Цветаевой, которые она готовила для публикации в «Последних новостях». См. письмо к Н.П. Гронскому от 20 июля 1928 г.
254
Как тот через 100 лет поглядел бы на Вас… — Имеется в виду адресат стихотворения Цветаевой «Тебе — через сто лет» (1919), ее будущий истинный читатель. В записной книжке 1919 г. Цветаева сделала запись: «И самое обидное, что я ведь знаю, как меня будут любить через 100 лет!» (
256
Мать Гронского — Нина Николаевна Гронская (урожд. Слободзинская, во втором браке Гронская-Лепёхина; 1884–1957), скульптор. С 1921 г. — в эмиграции, в Париже. Выставляла свои работы в Салоне Независимых. Создала ряд скульптурных портретов современников: А.И. Деникина, П.Н. Милюкова, В.А. Оболенского, Б.К. Зайцева и др.
257
Такое обращение — отчасти — страховка от собств<енной> слабости. Предотвратить возможность перемены, закрепить отказ. (
258
Лоллий Иванович Львов (1888–1967) — поэт, историк литературы, художественный критик. В эмиграции с 1919 г., в 1924 г. обосновался в Париже. Сотрудничал в журнале «Иллюстрированная Россия», в газетах «Россия и славянство» и «Возрождение».
259
«Турандот» — сказка итальянского писателя Карло Гоцци (1720–1806), поставленная в 1922 г. Е.Б. Вахтанговым в Третьей студии МХТ. В июне 1928 г. театр (с 1926 г. Театр имени Евг. Вахтангова) гастролировал в Париже. Начал свои гастроли в Париже 12 июня 1928 г. спектаклем Карло Гоцци «Принцесса Турандот». Литературный вечер Цветаевой, состоявшийся 17 июня 1928 г., совпал с гастролями театра. См. письмо к С.Н. Андрониковой-Гальперн от 18 июня 1928 г. и коммент. к нему.
Во время гастролей театра Цветаева встретилась с Павлом Григорьевичем Антокольским (1896–1978), одним из героев ее «Повести о Сонечке». Поэт и актер, он в 1919–1934 гг. был режиссером этого театра. Встречу с Цветаевой в Париже Антокольский описал в своих воспоминаниях (см.:
260
«Виринея» — пьеса Лидии Николаевны Сейфулиной (1889–1950) с участием ее мужа, литературного критика Валериана Павловича Правдухина (псевд. В. Щанявец; 1892–1938), была поставлена в Третьей студии МХТ режиссером Алексеем Дмитриевичем Поповым (1892–1961) в 1925 г. Эта пьеса завершала парижские гастроли театра.
261
…тому Поликрату, которому и не снился перстень! — Поликрат (
262
Карты Нежности (
263
Алины Нибелунги… — Н.П. Гронский послал Але книгу «Песнь о Нибелунгах», сопроводив свой подарок письмом от 15 июля 1928 г.: «Милая Аля. Лучше перевода я не мог достать. Берите уж этот, а если придумаете надпись лучше — напишите» (Там же. С. 246).
264
Теперь о стихах… — Перечисленные стихотворения были опубликованы в «Последних новостях»: 12 июля — «К озеру вышла…», 22 июля — «Не сегодня-завтра растает снег…», 26 июля — «Разлетелось в серебряные дребезги…», 5 августа — «Голуби реют серебряные…», 13 сентября — «Устилают мои сени…» (два последних были напечатаны с авторским заглавием: «Голуби», «Пасха» соответственно), 18 октября — «Приключилась с ним странная хворь…» и «В день Благовещенья».