Здесь в нарочито шутливом тоне Луначарского уловим отзвук полемики, развернувшейся вокруг книги «Что делать?» и прозвучавшей на II съезде РСДРП. Разумеется, теория «заговорщицкого захвата власти» не укладывалась в поверхностные опереточные термины, и, как мы увидим, сущность такого захвата будет уточнена в ходе дискуссии о революции 1905 года.
В заключительном выступлении Ленина по аграрному вопросу особого внимания заслуживают два пункта. Первый касается гарантий против реставрации, в результате которой национализация оказалась бы контрреволюционной мерой. Ленин уточняет, что есть «единственная гарантия» – «социалистический переворот на Западе»[23], но эта гарантия должна относиться и ко всем другим решениям аграрного вопроса, а не только к национализации:
«Вне этого условия, при всяком другом решении вопроса (муниципализация, раздел и т.п.) реставрация не только возможна, но прямо неизбежна. Я формулировал бы это положение в таких словах: русская революция может своими собственными силами победить, но она ни в коем случае не может своими собственными руками удержать и закрепить своих завоеваний. Она не может достигнуть этого, если на Западе не будет социалистического переворота»[24].
Далее Ленин подкрепляет идею международного характера русской революции сравнением с Великой французской революцией:
«У нашей демократической республики нет никакого резерва, кроме социалистического пролетариата на Западе, и в этом отношении не надо упускать из виду, что классическая буржуазная революция в Европе, именно Великая французская революция XVIII века, происходила совсем не при такой международной обстановке, при какой происходит русская революция. Франция конца XVIII века была окружена феодальными и полуфеодальными государствами. Россия XX века, совершающая буржуазную революцию, окружена странами, в которых социалистический пролетариат стоит во всеоружии накануне последней схватки с буржуазией»[25].
Сравнение с Великой французской революцией и с революцией 1848 года, как мы увидим дальше, будет часто фигурировать при анализе революции 1905 года и в полемике о ней. Здесь достаточно отметить, что если фоном для обсуждения аграрного вопроса служит социалистическая революция в Европе, то даже в условиях России это всего лишь центральный момент более широкой деятельности – захвата власти. И напоминание о революционном народничестве «Народной воли», полемизирует Ленин, – натяжка, поскольку в то время к захвату власти стремилась только группа интеллигентов, лишенная опоры на подлинно массовое движение, тогда как теперь, начиная с 1905 года, в результате открытого революционного выступления народных масс вопрос захвата власти стоит на повестке дня совсем по-иному. Полемизируя с Плехановым, Ленин говорит:
«Аграрная революция есть пустая фраза, если ее победа не предполагает завоевания власти революционным народом. Без этого последнего условия это будет не аграрная революция, а крестьянский бунт или кадетские аграрные реформы»[26].
Эта позиция Ленина особенно отчетливо выделяется в свете его идеи о буржуазной революции в России, идеи парадоксальной, согласно которой «победа буржуазной революции у нас невозможна, как победа буржуазии»[27]. Ленин продолжает:
«Это кажется парадоксальным, но это факт. Преобладание крестьянского населения, страшная придавленность его крепостническим (наполовину) крупным землевладением, сила и сознательность организованного уже в социалистическую партию пролетариата, – все эти обстоятельства придают нашей буржуазной революции особый характер»[28].
Этот особый характер вовсе не лишает революцию ее буржуазного характера, а «выделяет ее из числа других буржуазных революций нового времени, но сближает ее с великими буржуазными революциями старых времен, когда крестьянство играло выдающуюся революционную роль»[29].
Этот оригинальный исторический анализ своеобразного характера буржуазной революции обосновывает не менее оригинальную ленинскую теорию о формах революционной власти, которые она должна создать, а также проливает свет на те контрреволюционные позиции, которые займет русская буржуазия:
«Эта особенность обусловливает лишь контрреволюционный характер нашей буржуазии и необходимость диктатуры пролетариата и крестьянства для победы в такой революции. Ибо „коалиция пролетариата и крестьянства“, одерживающая победу в буржуазной революции, и есть не что иное, как революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства»[30].