Информация. Информация внешняя — у вас нет фондов, аналитиков такого класса, как Дм. Янов и т. д. Кроме Шафаревича, у вас нет вообще мозгов. А этот ублюдок обречен, как и Ю. Власов. Кстати, мы очень думаем о Солженицыне.
Информация внутренняя — сейчас облегчена, хотя МБ серьезно занимается вами, одновременно мы, где можно и нужно, тоже работаем. Говорю открыто. Опыт дело наживное.
Как любят здесь говорить — мы вас опустим. Сейчас будет проведена гуманизация образования, в результате чего предметы, структурирующие мышление правого и левого полушария мозга, будут уменьшены и деструктурированы — а) язык и литература, б) физика и математика. О истории — говорить нечего. Пусть учат экологию, монстров ВПК, танцы, приучаются к сфере обслуживания (и чем раньше, тем лучше).
НИКАКОЙ ВЫСОКОЙ ТЕХНОЛОГИИ. Через 5 лет мы закроем половину ваших институтов, а в другой половине будем учиться мы. Пустим туда цыган, армян, чечню…
Я очень разнервничался от вашей книжонки и после обсуждения решил показать вам, что все равно вы ничего не сделаете. Все, что будет — все известно, контролируемо и тайно управляемо. Пока, конечно, не все.
МЫ НЕНАВИДИМ ВАС БЕЗМЕРНО. Эта ненависть дает силы улыбаться вам, внедряться к вам в доверие и руководить вами, показывая "заботу" о вас и ваших детях и будущих внуках и правнуках. НЕНАВИЖУ Россию".
Какой фашизм нам угрожает?[10]
Слово "фашизм" в политическом лексиконе ныне едва ли не самое употребительное. Его склоняют на митингах, в средствах массовой информации, в бытовых перебранках в качестве самого крепкого "морского" ругательства. А наряду, с этим реальная идеология нацизма разными путями внедряется в сознание и политическую практику чаще всего как раз теми, кто более всего кричит об угрозе фашизма. На встрече у М.С. Горбачева 23.10. 1989 года Н.П. Шмелев открыл "фашистское движение" "внутри профсоюзов" ("Россия", 1989, № 1). Звучало это непривычно все-таки производители материальных благ. Советник экс-президента предложил более эластичную формулу: "красно-коричневые", которую с энтузиазмом подхватил и первый "всенародно избранный" президент с его экзотической командой. А тем временем борцы с "красно-коричневыми" усиленно пропагандировали роман Д. Гранина "Зубр", главный герой которого трудился в поте лица в самых мрачных заведениях ведомства Гиммлера, а общества "Мемориал" и "Апрель" сыпали очередями интервью, разжигая нацистские настроения в Прибалтике и продвигая к власти прямых наследников немецкого нацизма в Прибалтийских республиках.
В последнее время любование нацизмом проникло и в некоторые группки, называющие себя патриотическими, что дает повод говорить якобы о реальности "русского фашизма". Слабая и даже порой негативная реакция на тревожный голос С. Кургиняна невольно усиливает опасения в связи с этим.
Чтобы понять все эти странные коловращения около фашизма, очевидно, необходимо разобраться в самом термине. Надо определить, как родившийся в Италии "фашизм" соотносится с национал-социализмом, сионизмом и оккультно-масонскими орденами. Попробуем также выяснить, возможен ли в принципе "русский фашизм", поскольку всякий иной в России может быть только оккупационным.
При огромной (более 50 тысяч наименований) литературе о фашизме, серьезных работ не так уж и много. И это естественно, потому что проблема слишком актуальна политически и многих затрагивает. Подавляющее большинство авторов — лица еврейского происхождения и подавляющее большинство работ сфокусировано на немецком национал-социализме. Это тоже понятно: именно немецкий нацизм подчеркивал антиеврейский характер своей идеологической доктрины, тогда как в других фашизмах — собственно "фашизмах" если и были некоторые элементы расизма или антииудаизма, то чаще всего как влияние немецкого нацизма. А в результате на идеологическом и политическом уровне часто все смешивается или одно подменяется другим. Скажем, обвинения в антисемитизме", с которыми представители иудаистских общин могут без сколько нибудь серьезных оснований выступить по любому адресу, почти автоматически приравниваются к риторике о фашизме, шовинизме и тому подобном. А ортодоксальный (скажем, итальянский) фашизм в этом отношении ничего не добавил по сравнению с предшествующим временем. Скорее наоборот.
По своим лозунгам фашизм со стороны может выглядеть вполне приличным. Он признает принцип социальной справедливости, хотя и понимает его не с точки зрения интересов основной массы тружеников. Он отвергает классовую борьбу и стремится преодолеть ее созданием корпоративного общества — и в хозяйственной, и в политической сферах. Он обращается к истории и традициям с целью найти в них дополнительные опору и стимулы в решении часто непростых современных проблем.