– Да, человек с пером был здесь не так давно.
– Грустный такой?
– Да, и несколько сломленный тоже, должен признаться.
– Это был он. Неудача, боюсь, сокрушила его разум. Тогда скорее скажите: каким путём он ушёл?
– Как раз в том направлении, откуда вы пришли, вон тем коридором.
– Да? Тогда человек в сером пальто, которого я только что встретил, сказал правду: он, должно быть, сошёл на берег. Какая неудача!
Он стоял, раздосадованно дёргая кисточку своей кепки, с которой упала её крупица, и продолжал:
– Ну, я очень сожалею. Фактически у меня здесь было для него кое-что. – Затем приблизился: – Вы видите, он обратился ко мне за утешением, но я поступил с ним несправедливо из-за того, что он начал сообщать, ну, вы понимаете. Ну, будучи именно тогда очень занятым, я отстранился; боюсь, что вполне грубым, а также холодным, угрюмым, бесчувственным способом. Во всяком случае, но три минуты спустя я почувствовал угрызение совести и своего рода побуждение, весьма безапелляционное, вручить этому несчастному человеку десятидолларовую банкноту. Вы улыбаетесь. Да, это, возможно, суеверие, но я не могу не помочь ему; у меня своя слабость, слава Богу. С другой стороны, – он быстро двинулся далее, – мы стали так богаты в последнее время в нашем деле (мы – я имею в виду угольную компанию «Рапидс»), что, воистину, из-за моих прибылей, совместной и индивидуальной, было бы слишком справедливо сделать пару инвестиций в благотворительность, вы так не считаете?
– Сэр, – сказал этот студент колледжа без какого-либо замешательства, – я понял, что вы официально связаны с угольной компанией «Рапидс»?
– Да, я как раз президент и трансфер-агент.
– Вы?
– Да, но зачем это вам? Вы хотите вложить капитал?
– Почему нет, ведь вы продаёте запас?
– Кое-что можно купить, пожалуй; но почему вы спрашиваете? Вы хотите вложить капитал?
– Но я предполагаю, что, – с прохладной сдержанностью, – вы могли бы кое-что сделать для меня здесь.
– Благословите мою душу, – пристально глядя на него и поражаясь, – действительно, вы вполне деловой человек. Пожалуй, я чувствую, что боюсь вас.
– О, совершенно напрасно. Вы могли бы сейчас продать мне часть этого запаса?
– Я не знаю, я не знаю. Безусловно, есть несколько акций, при специфических обстоятельствах купленных компанией, но это едва ли станет идеей превратить этот корабль в офис компании. Я думаю, что вы должны отсрочить вложение. Итак, – с безразличным видом, – вы видели неудачника, о котором я говорил?
– Позвольте неудачнику идти своим путём. Что это за такая большая книга у вас?
– Это моя трансфертная книга. Я вызван с ней в суд.
– «Угольная компания „Рапидс“», – искоса читая позолоченную надпись на корешке. – Я много слышал о ней. Умоляю, нет ли у вас случайно какого-либо отчёта о состоянии вашей компании?
– Отчёт был опубликован только что.
– Простите меня, но я, что вполне естественно, любопытен. У вас есть при себе копия?
– Я опять вам говорю: я не думаю, что приемлемо превращать этот корабль в офис компании. А этот неудачник не предлагал вам освободиться от него вообще?
– Позвольте неудачнику утешать самого себя. Дайте мне отчёт.
– Ну, вы такой бизнесмен, что я едва ли смогу отказать вам. Здесь, – вручая маленькую печатную брошюру.
– Молодой человек внимательно развернул её.
– Я ненавижу подозрительных людей, – сказал другой, наблюдая за ним, – но я должен сказать, что мне нравится видеть осторожных.
– Я могу этим доставить вам удовольствие, – неохотно возвращая брошюру, – поскольку, как было сказано прежде, я по природе любознателен, но я также и осмотрителен. Но внешний вид может обмануть меня. Ваша брошюра, – добавил он, – рассказывает о весьма прекрасной истории, но, умоляю, разве ваш запас не был немного более тяжёл некоторое время назад? Тенденция к падению? Пример падения доверия среди держателей на предмет этого пая?
– Да, была депрессия. Но как она пришла? Кто создал её? «Медведи», сэр. Удешевление нашего запаса произошло исключительно вследствие рычания, лицемерного рычания медведей3.
– Как это – лицемерного?
– Да ведь самые чудовищные из всех лицемеров – это медведи, лицемерные извратители, лицемерные симуляторы тьмы взамен света, души которых преуспевают и не менее депрессивны, чем самая ложная депрессия; профессора злого искусства создания депрессий; поддельные Иеремии, лживые Гераклиты, те, кто, устроив чёрный день, возвращаются, как ложные Лазари среди нищих, чтобы с ещё большим азартом загребать прибыль, полученную их притворными воспалёнными умами, – подлые медведи!